Его голос дрожал. Он тяжело дышал, как от быстрого бега. На затылке выступил холодный пот. Но, начав говорить, Рейф хотел довести свой рассказ до конца, какую бы боль ему это ни причинило. Он испытал унижение, которое пережил тогда. Затем чувство стыда, когда вспомнил, какие страдания причинила ему Джулия. Рейф забыл острые колкости, которые больно жалили его самолюбие и душу, уничтожали уверенность в себе. Прошло столько времени с тех пор, как он поклялся доказать, что Джулия не права, а потом не видел смысла доказывать. Теперь же снова переживал все это.
— Сейчас я понимаю, что это была лишь бравада с целью причинить мне боль, но тогда я этого не знал и возненавидел ее. Я сразу разорвал наш брак. Без лишнего шума официально было оформлено раздельное проживание. В газетах не дали никаких объявлений. Ее кредиторов тоже не известили. Джулию отправили в дальнее имение, дали ей достаточно средств на жизнь, но и это оказалось для нее серьезным испытанием. Ее изгнали из общества, она уже не могла тешить свое тщеславие, она осталась без поклонников, потакавших ее самолюбию. Я наказал ее, потому что поверил тому, что она наговорила. Уже позднее я, к своему позору, продолжал наказывать ее, потому что чувствовал себя виновным. Я никогда не любил ее по-настоящему. Мне не следовало жениться на ней, так же как ей не следовало выходить за меня замуж, однако мы навязались друг другу, жили то ли в браке, то ли вне брака, в подвешенном состоянии. Я чувствовал, что не меньше ее заслуживаю столь жалкой участи.
— Разве вы не могли развестись?
Рейф стал энергично качать головой:
— Нет. О боже, нет. Это шло вразрез с законом, принятым парламентом, уже не говоря о том, что стало бы предметом постоянных сплетен. Нет, в таком случае жизнь для двух семей стала бы невыносимой. — Рейф тяжело опустился в кресло и обхватил голову руками. — Не забывайте, я тогда был молод, хотя и не оправдываю свои поступки. Я страшно мучился, потому что не сделал Джулию счастливой и терпел ее унизительные колкости. Уязвленный, я поклялся больше никому не позволять причинять себе боль. И решил доказать Джулии, что она ошиблась.
Он так долго пытался вытеснить воспоминания, что оставался в полной уверенности, будто предпринятые им шаги избавили его от унижения. Приняв такое решение, он стал действовать без оглядки. Однако сейчас, пересказывая свое прошлое под ясным, пристальным и невинным взглядом Генриетты, Рейф серьезно задумался и обнаружил, что он не так уж и прав, как ему казалось.
