— Боюсь, случай безнадежный, — констатировал он.
— Безнадежный! — вскрикнула она. И почувствовала, что все действительно безнадежно, и все ее мысли посвящены только ему. Слишком сильно они заблуждались, составляя мнение друг о друге.
— Ваша туфля уже не подлежит ремонту, — сказал он.
Эмили засмеялась:
— Вы действительно сапожник, сэр!
— Я же говорил, у меня много талантов. Но боюсь, ни в одной области я не являюсь специалистом.
— В это трудно поверить, — прошептала она.
Он, очевидно, был отличным специалистом, мастером в искусстве прикосновений, которые кружат женщинам голову и одурманивают рассудок. Каждый раз, когда он едва касался ее пальцев, ступни, вверх пробирался такой жаркий и волнующий трепет, что хотелось застонать.
— Прошу прощения?
Слава богу, он не расслышал ее слов!
— Я говорю, как же мне теперь ходить со сломанным каблуком?
— К счастью, находчивость — одна из моих способностей.
Он надел туфельку ей на ногу, затем взял другую ножку, обхватив пальцами лодыжку. Эмили не сопротивлялась, сейчас, в эти волшебные моменты, когда время, казалось, замерло, она могла позволить ему все, что угодно.
Он снял вторую туфлю и сказал:
— Держитесь за меня.
Она еще крепче вцепилась в его плечи, и он отпустил ее ступню. Эмили спрятала ее под длинными юбками, герцог же сжал в ладони невредимый каблук, с силой надавил и отломил его.
— Вуаля, мадам! — сказал он. — Балетные туфельки. И весьма модные.
Эмили прыснула от смеха. Весь вечер она чувствовала себя так глупо! Ей все больше нравилось представлять себя кем-то другим. Надо будет практиковать это почаще.
— Нет, вы решительно настоящий сапожник, сэр!
— Стараюсь вкладывать душу в любое дело, с которым сталкиваюсь.
Он хотел взять ее ножку, чтобы надеть туфлю, но озорной непослушный чертенок, иногда просыпавшийся в ней, вдруг взялся за свое. Смеясь, она еще глубже спрятала ногу в бесконечных складках своего платья, вынуждая его пробираться сквозь слои ткани, чтобы найти ее.
Поймав за лодыжку, он притянул ее ножку к себе и наклонился, чтобы поцеловать. Безумная дрожь охватила ее при этом прикосновении. Потрясенная, она едва не выкрикнула его имя, но вовремя остановилась, вспомнив, что они не знают друг друга. Она все крепче сжимала его плечи, в то время как его губы скользили вверх по ее ножке. Как же это приятно! И так неприлично! Она не должна была позволять ему делать это, она должна… еще хотя бы одно легкое касание, просто чтобы узнать, что будет дальше.
