— Тонн пять, не меньше, — томно предположила блондинка и глупо хихикнула.
— Еще пойдешь? — Брюнетка окинула подругу уничижительным взглядом.
— А як же, — рассмеялся Мотя. — Щас на пляж, после по сотке под крокодилье мясо пропустим, и к станку.
— А когда львов поедем стрелять? — снова хихикнула блондинка.
— Вот банк сорву, — основательно заявил Мотя, — тогда и поедем.
В этот момент Рыбаков встал и подошел к столику русских. Войцеховский недоуменно наблюдал за ним со своего места.
— Можно попросить у вас соли? — по-английски обратился он к мужику с цепью.
— Чего ему? — Мотя обернулся к брюнетке.
— Соль просит, — перевела та, одним взглядом оценив Рыбакова и сразу потеряв к нему всякий интерес.
— Бери, мужик. — Мотя указал на солонку сосископодобным волосатым пальцем с огромным перстнем. — Не жалко.
Рыбаков взял со стола солонку, улыбнулся и посмотрел прямо в глаза Моте:
— Говорят, у вас выпал снег?
— Чего еще ему?
— Про снег какой-то спрашивает, — раздраженно ответила девица.
— Нет снега, мужик. — Мотя развел руками. — Жарко, солнце — понял?
— Сестренка, — вступила в разговор блондинка, — скажи ему, что снег в холодильнике.
Брюнетка перевела ее слова Рыбакову, а тот молча поставил солонку обратно на столик и вернулся на свое место.
— Псих какой-то, — хихикнула ему вслед блондинка.
— Во народ, — покрутил пальцем у виска Мотя. — Все есть, так еще и снег подавай! Уроды! Натуральные уроды!
Профессор пребывал в растерянности, но лишних вопросов своему компаньону задавать не стал. Впрочем, Рыбаков бы на них пока все равно не ответил.
Глава 8
СЕЗОН БОЛЬШИХ РАЗБОРОК
Если вьетконговцы не прекратят агрессию, то мы отбомбимся так, что они снова окажутся в каменном веке…
Генерал Э. Макартур
Вася и Игорь неплохо выспались в бунгало вождя племени баквена и наутро чувствовали себя просто замечательно. На улице светило яркое солнце, и опера, плотно позавтракавшие горячими кукурузными лепешками с ароматным медом и соком манго, с удовольствием потянулись и вышли из домика.
Мужчин не было видно, пацаны продолжали свои игры с копьями и палками, женщины суетливо хозяйничали возле хижин. Из загонов слышалось бодрое блеяние и кудахтанье скота, в глубине бездонного бирюзового неба медленно проплывали мелкие кудрявые облака.
Петруху они не видели, тот куда-то ушел рано утром.
— Что, пойдем прогуляемся? — предложил Вася. — Посмотрим, как здесь люди живут?
— Пойдем, — осторожно согласился Плахов. — Только ты, Вася, не чуди сильно. А то перед людьми стыдно. Как брякнешь что-нибудь…
