— Тебе чего, этого мало? — удивился Василий, кивнув на мангал, где еще оставалось несколько щедрых шампуров.
— Пленного, — пояснил Уваров. — И все у него выпытать. Пусть скажет, бегемотище, куда Данилова дели.
— Ты в своем уме? — покрутил пальцем у виска Плахов. — Ты на каком языке с ним объясняться будешь?
Этот вопрос поставил Уварова в тупик, но совсем ненадолго.
— На языке жестов. — Никита резко поднялся. — Можете оставаться, только фотографию дай. Петруха, ты пойдешь?
— Не вопрос, Никита Андреич, — охотно согласился Нгубиев. — Я и дорогу туда хорошо изучил.
— Тогда карабин прихвати, — попросил Уваров, — и мешок какой-нибудь, из тряпки…
Нгубиев вскочил со своего места и, слегка пошатываясь, направился к джипу.
Более трезвые участники экспедиции поняли, что остановить их теперь не удастся.
— Нельзя их вдвоем отпускать, — Игорь поднялся со своего места.
— Я тоже пойду, — предложил Рогов.
— Нет, ты здесь оставайся и машину наготове держи. Чувствую, пригодится она нам.
Вскоре охотники на бакубонгов скрылись в густых зарослях леса, а оставшийся на поляне Вася опасливо поглядел по сторонам и, прихватив из мангала последний шашлык, забрался на водительское сиденье джипа.
Приближался вечер, хищники выходили на охоту…
Нгубиев решил не вести оперов прежним маршрутом, опасаясь, что там их может поджидать засада, а взял чуточку левее — так, чтобы выйти на небольшую возвышенность, стоящую как раз напротив деревни бакубонгов.
По дороге Уваров нарвал каких-то длинных листьев и сплел из них подобие индейского головного убора. Эта штука, надетая на голову, отлично скрывала наблюдателя от посторонних глаз, и Плахов с Нгубиевым, оценив изобретение Никиты, тоже замаскировались подобным способом.
— Все, теперь тихо, — прошептал Нгубиев, когда они вышли на вершину холма, заросшего колючим кустарником. — Ложитесь.
Разведчики залегли за кустами и, периодически высовывая головы, стали рассматривать стоянку бакубонгов, благо находилась она от них всего метрах в двухстах-трехстах.
Бегемоты занимались своими будничными делами. На небольших делянках возле деревни работали женщины, а мужчин почти не было видно — они либо отдыхали в домах, либо охотились. По единственной улице поселка носилась стайка малолетних пацанов, которые мутузили друг друга короткими палками или стреляли из луков по маленьким птичкам.
— Что-то нет никого подходящего, — прошептал Нгубиев, поворачиваясь к Уварову.
— Валить надо, мужики, — прошептал Плахов в надежде, что Никиту уже «отпустило» и к нему вернулся разум.
