Тела взлетали в воздух, сплетались кольцами на татами. Шлепок ладони по мату — хватит, сдаюсь. Со стороны наблюдателю могло бы показаться, что люди оказываются на полу по собственной воле: в мощных бросках не чувствовалось никакой силы. Хелен всегда считала айкидо искусством стать невидимкой. Ее товарищи вполне соответствовали такому определению — никому на улице и в голову не пришло бы, что обыкновенный прохожий, вовсе не атлет, обладает поистине поразительной ловкостью.
— Опусти центр тяжести, стань ниже противника. Прекрати танцевать! — продолжал между тем Дэйв.
В отдельные моменты зал напоминал сборище кружившихся в дикой пляске дервишей. Рукавом Хелен утерла с лица пот, перевела дыхание. Джойс уже пошла в атаку. Опоздав всего на долю секунды, Хелен взлетела в воздух и неловко распласталась на татами. Плечо пронзила мгновенная боль. Хелен поднялась и, скрывая гримасу улыбкой, поклонилась Джойс. Разгневанный Дэйв был уже рядом.
— Если она решила напасть, ты не можешь оставаться на ее пути, ты будешь убита. Ожидаешь удара — соберись, пусть его примет твоя рука. Контакт важен, но не забывай о контроле!
Через пятьдесят минут занятие подошло к концу.
Переодевшись после душа, подруги вышли на улицу. Джойс купила по пакетику апельсинового сока. У стены дома она остановилась.
— В чем дело, Хелен?
— Не понимаю.
— Брось. Реакция у тебя сегодня была никакая. Хорошо еще, что обошлось без травмы.
— Не знаю. — Хелен глубоко вздохнула. — Денек на работе сложился довольно паршиво.
— Но вчера все было в порядке.
— Да, а утром что-то пошло вкось.
— Что именно?
— Сама не пойму. Пытаюсь разобраться.
— Хел, похоже, ты напугана.
— Так и есть.
На следующее утро Хелен проснулась, чувствуя себя совсем разбитой. Она натянула спортивную форму, сложила в сумку костюм, блузку, туфли и села на велосипед. Во что бы то ни стало нужно постараться выглядеть как обычно.
Когда она подошла к своему столу, не было и семи. Отсутствующим взглядом уставилась на пакет с завтраком.
— Все в порядке, Хел? — встревожился Кейт.
— Со мной? Конечно. Просто желудок валяет дурака.
Появился Уоллес:
— Привет, Хел!
Она сделала вид, что поглощена статьей о профсоюзах в Гонконге, и обошлась бодрым взмахом руки. Пусть займется своими компьютерами. Скоро должен был появиться кто-нибудь из руководства — с каменным лицом, в сопровождении мечущей громы и молнии Захи Замаро. Позор публичного изгнания. Крах. Неудачница. Какая пища для пересудов! Придется как-то пережить. Но все это в том случае, если ошибку совершила она. Если же нет, то ошибка в пятнадцать миллионов ляжет на совесть Уоллеса и Рэнкина, — ошибка, вряд ли простительная для эксперта по ИЦКОБ и гения в рынке деривативов.
