– Ну, ты что, старая! Под ноги смотреть надо. Машину же поуродуешь, – высунувшись в окно, заорал он. Старуха только махнула рукой и продолжила свой путь на кладбище. Она шла тяжело, покачиваясь, словно вот-вот упадет. Вскоре ее одинокая согбенная фигура скрылась за многочисленными памятниками. Так выглядела эта сценка со стороны.
* * *
Удалившись настолько, что меня стало невозможно разглядеть от ворот кладбища, я скинула с себя дурацкие тряпки, под которыми была надета спортивная куртка, опустила закатанные штанины джинсов, достала из авоськи удобные ботинки с небольшим сюрпризиком от Виктора Ивановича, переобулась. Потом привела в божеский вид лицо.
Реквизит сложила в полиэтиленовый пакет – еще пригодится. И бегом помчалась в сторону лесополосы. Там, с другой стороны кладбища, на дороге меня ждало заказанное заранее такси.
– Привет, – бодро сказала я таксисту.
– Привет. В город? – Он не удивился моему странному появлению через пролом в ограде кладбища.
– Не-а. Сначала давай кое-что обсудим. Когда я выйду, отвези вот эту сумочку по адресу… – я назвала адрес Ленкиных родителей. Скажешь, что Таня Иванова попросила, чтобы ее сумка полежала пока у них. Лишняя десятка за труды не повредит, верно?
Водитель непонимающе кивнул.
– Для тебя тут ничего ценного нет, – добавила я. – Тряпки. А мне они еще пригодятся. Договорились?
Я, конечно, не жадная. Но такой уникальный реквизит, который еще не раз меня выручит, потерять не хотелось. А то придется потом опять ходить по барахолкам и подыскивать новый «живописный» гардероб.
– Заметано, – согласился таксист. Не без скрытого удивления, правда.
– Вот и отлично. А теперь давай к воротам кладбища, приятель.
Теперь водитель не стал скрывать своего изумления:
– Ты же только что оттуда…
– Не важно. Работа такая.
– Что ж это за работа у вас, милая девушка, если вы с кладбища через дыру вылезаете, а потом в ворота возвращаетесь?
Я лишь выразительно взглянула на водителя, и он разом перестал любопытствовать. Засвистел незатейливый мотивчик, выруливая на трассу.
Я попросила остановиться метрах в пятидесяти от пресловутой «десятки». Моя «ласточка», разукрашенная переводными картинками, не подавала признаков жизни: дряхлый старик, которого ловко изображал Кортнев, честно делал вид, что мирно задремал, поджидая свою верную подругу, отправившуюся навестить могилу усопшего родственника.
– Вас подождать? – поинтересовался водитель.
– Нет. Спасибо. Меня ждут друзья. А вы уж, пожалуйста, не забудьте завезти сумку, куда попросила, и не говорите старикам, где меня встретили. Ладно?
