На пепелище под защитой выросшего из складов мощного форта голландцы выстроили милый их скучающему по родине сердцу город с широкими улицами вдоль каналов, легкими мостиками, разлинованными парками, церквами. Городу дали овеянное исторической романтикой название — Батавия. Так в древние времена называлось северное германское племя, которое беспокоило даже могущественную Римскую империю,
Ошибкой было бы считать, что с момента падения Джайякерты начался колониальный период индонезийской истории. Ведя отсчет от дня сожжения города, некоторые историки говорят, что подневольное ярмо индонезийцы тащили почти 330 лет. Это не так. По крайней мере первые полстолетия голландцы были вынуждены вписываться в давно устоявшуюся в Южных морях систему торговли, считаться с сильными государствами архипелага. Яванскому султанату Матарам они одно время даже платили ежегодную дань. Но при этом, конечно, не упускали из виду своей цели — получить исключительное право на торговлю пряностями.
На дворянском гербе Куна было высечено: «Никогда не поддаваться!» Так он и делал в отношении местных народов. Никогда не поддавался сочувствию, состраданию, жалости. Куда бы ни ступала его нога, он везде сеял смерть, лил кровь. Когда население богатого мускатным орехом острова Банда воспротивилось вторжению голландцев, Кун отдал короткий приказ: «Уничтожить всех». Один из участников этой массовой резни потом записал в своем дневнике: «Мы должны осознать, что жители Банда сражались за свою свободу... С ними можно было бы поступить иначе, более справедливо... Однако все было сделано в такой преступной, убийственной манере, что пролитая кровь невинных взывает к небесам...»
В 1629 году только что переваливший на пятый десяток Кун подхватил холеру и скоропостижно скончался, навеки упокоился в земле, которую безжалостно попирал. В послевоенные годы при реставрации в старой части Джакарты» бывшей голландской церкви, где ныне размещается Музейо театра вайянг, была обнаружена могила основателя Батавии. От нее осталась небольшая серая плита с полустертыми буквами. Сейчас она вмурована в обнаженный до кирпичей кусок старого фундамента и сопровождена пояснительной надписью.
Любопытно, что в «Сказании о земле яванской», написанном при дворе матарамского султана Агунга, который трижды безуспешно пытался овладеть Батавией и изгнать неверных с Явы, Кун выступает как... герой освободительной борьбы индонезийского народа. Командующий армией Матарама, осадившей голландскую крепость, согласно «Сказанию», оказался предателем, и Кун, вписанный в хронику под яванским именем, исполнил султанскую волю, когда напал на него, разбил его отряды, а самого взял в плен и казнил. Вот до какого извращения истины могут дойти дворцовые летописцы-лизоблюды! Ради того чтобы в угоду владыке поражение выдать за успех, они готовы оклеветать отца родного, злейшего врага выдать за национального героя!
