Свободное пространство лавки заполнили люди, судя по одежде, крестьяне из окрестных деревень. Они ничего не покупали, но стояли в очереди к кассе, на которой деньги считали, видимо, еще до первой мировой войны. За музейным экспонатом сидел хозяин «Мутиары» — пожилой китаец в полосатых пижамных брюках и грязной майке. Каждого он сдержанно, с достоинством приветствовал, покровительственно расспрашивал о здоровье, семье, потом, не торопясь, выбирал один из валявшихся на столе гроссбухов и начинал мусолить страницы.
Шло обычное, устраиваемое раз в месяц выяснение размеров долгов. Одни посетители суетливо доставали из-за поясов свернутые трубочкой и перетянутые резиновым кольцом деньги, другие, опустив глаза, разводили руками, заискивающе улыбались. И те и другие уходили от китайца с советом, как уберечься от простуды или как воспитывать детей, но все теми же должниками. Протискиваясь к выходу, они вряд ли обращали внимание на укрывшийся в дальнем темном углу лавки небольшой алтарь с тусклыми, отливающими старым золотом иероглифами: «Доставка во все времена года».
Китайцы проникли и в такую традиционно занятую индонезийцами отрасль, как рыболовство. С этим я столкнулся в Пангандаране, на юге Западной Явы, куда приехал посмотреть на фестиваль в честь легендарной Лоро Кидул — королевы Южных морей. Накануне поездки нам рекомендовали попасть туда до захода солнца. Есть в Пангандаране, говорили мне, выдающаяся далеко в море покрытая кокосовыми пальмами коса, с одной стороны которой можно встречать день, а с другой — его провожать. Некоторые энтузиасты проводят на косе всю ночь, чтобы понаблюдать и за закатом, и за восходом солнца. Но, уже спускаясь с перевала Калипучанг, мы поняли, что безнадежно опаздываем к вечерней зоре. С востока стремительно накатывалась темнота. Когда мы подъехали к перегороженным шлагбаумом воротам Пангандарана и остановились, чтобы заплатить въездной налог, было уже совсем темно.
Курортный городок был еще далек от сна. Его улочки заполняли толпы гуляющих, в основном молодых людей, на тротуарах шла бойкая торговля с освещенных керосиновыми лампами тележек, кафе под вынесенными прямо на дорогу тентами были забиты. На фестиваль, который должен был начаться на следующий день, съехалось очень много народа. В какой бы отель мы ни обращались, везде получали один и тот же ответ: «Извините, все номера заняты». Мы уже готовили себя к ночлегу в машине, как помочь нам взялся мужчина средних лет с длинным электрофонарем в руках.
