— Надень теплую курточку, Андреас, и шапку, — озабоченно заговорила она. Теперь она, кажется, совсем позабыла о госте, сосредоточившись на своем маленьком сыне.
— Но, мама! Во дворе совсем тепло!
— Какое тепло, когда снег! Быстро одевайся.
— Шапку не надену. Тепло!
— И еще одну пару чулок!
Мать держала теплую меховую курточку, пока маленький Андреас засовывал руки в рукава. Ему пришлось надеть и меховую шапочку, светлую с бурыми прожилками, и натянуть еще одну пару чулок.
— А сапоги? Смотри, Ганс, какие у меня новые сапоги! — голос мальчика снова был задорным и беспечным.
Сапожки из темной кожи и вправду хороши были, доставали до колен. Андреас потопал по навощенным половицам.
— Тише! — испугалась мать. — Жильцы внизу услышат и станут бранить нас.
Мальчик засмеялся, составил ножки носками вместе и приложил палец к губам.
Ганс, уже в шапке и накинув плащ, ждал своего маленького товарища у двери.
Андреас снова с удовольствием посмотрел на свои новые сапожки, и вдруг, глянув на них, что-то вспомнил.
— Мама, а волчок? Где мой волчок? Он не потерялся?
— Конечно, нет. Вон он, за ширмой, в твоем ящике, вместе с деревяшками, из которых ты города строишь.
Ребенок побежал за ширму и тотчас вернулся.
— А где мои орехи? — он огляделся, быстро-быстро подвинул стул, влез на него с ногами, взял с полки ларчик, подбежал к молодому человеку…
— Ганс, пусть тебе половина! — Андреас высыпал половину содержимого ларчика в ладонь Ганса, которую тому пришлось подставить.
Уже в дверях мальчик снова обернулся к матери:
— А когда приду, буду с моим волчком играть! Буду его на полу пускать.
— Будешь, будешь. Сам ты волчок, ни минуты спокойно не посидишь, — мать подошла к сыну, наклонилась и быстро поцеловала кругленький кончик носика.
* * *
Ганс, перекинув плащ через плечо, с лютней под мышкой, спускался по лестнице. Елена простилась с ним как-то быстро, почти незаметно для него самого и, наверное, и для самой себя, занятая сыном. Простилась приветливо. Впрочем, она всегда бывала ровна и приветлива. Ганс принялся обдумывать что-то свое. То есть ничего таинственного в его мыслях не было. Очень они были обыденные, естественные, и по сути добрые.
Маленький Андреас бежал в новых сапожках впереди, то припрыгивая на каждой ступеньке, то перескакивая через ступеньку.
— Осторожней! — остерегал его молодой человек.
Тогда мальчик начинал спускаться медленнее, но тотчас забывался и вот уже снова прыгал по каменным сбитым ступеням.
