— У тебя что-то болит? Позвать медсестру? — испугалась Кресси.
Кейт тяжело вздохнула.
— Самая мучительная боль — это сожаление, — тихо проговорила она. — Ни одно лекарство не может ее унять. Я устала. Спасибо, что пришла, заходи завтра.
* * *
В аэропорту Кресси забыла поменять деньги, посему, выйдя из больницы, решила обеспечить себя необходимым количеством песет на ближайшее время. После этого она купила то, что просила тетя Кейт, добавила от себя букетик гвоздик и отвезла все это в больницу.
На обратном пути в поместье она подумала, что неплохо было бы воспользоваться факсом Николаса и отправить письмо в Красный Крест. В ее распоряжении только две недели, но, видимо, придется задержаться на месяц, а то и больше.
Как только она вошла в дом, из кухни появилась Каталина и протянула ей сложенный листок бумаги. Развернув его, Кресси прочитала написанную на компьютере записку:
Печатаю свои путевые заметки. Если захотите поплавать до обеда, не забудьте крем от загара и не злоупотребляйте солнцем после полудня. Н.
Пока она плавала, все ее мысли были заняты только им. Она вспоминала длинное загорелое тело, покрытое каплями воды, похожими на хрустальные бусинки. Интересно, каково это — провести целый день в его комнате на кровати королевских размеров, когда закрытые ставни спасают от палящего солнца, а вентилятор обдувает холодным ветерком обнаженные тела?
Мысль об этом послала приятную дрожь по всему телу. А что, если он опять поцелует ее сегодня вечером после ужина? Сможет ли она второй раз отказать ему?
— Señorita… señorita… te llaman al teléfono.
Выведенная из мечтательного состояния настойчивым голосом, Кресси огляделась вокруг и заметила Каталину, которая стояла у края бассейна и держала одной рукой воображаемую телефонную трубку, а другой отчаянно жестикулировала, указывая в сторону дома.
Пока Кресси подплывала к краю и выходила из воды, экономка подобрала оставленное на перилах полотенце.
Возле входа в сарай, где был телефон, Кресси вытерла руки, поблагодарила Каталину и подняла трубку.
— Алло?
— Привет! Как дела? — Кресси тут же узнала по голосу свою сестру Фрэнсис. — Меня уполномочили выяснить ситуацию. Мама расследует какие-то обстоятельства, а папа бьется с властями по поводу очередного проекта. Ты чем занимаешься?
— Минуту назад я делала предобеденный заплыв.
— Везет же некоторым! А я сижу в офисе и жую бутерброд. Как старушка?
Кресси сообщила сестре свежую информацию.
— А как с головой? — спросила Фрэнсис. — Когда-то у нее был язык как бритва. Но это было в шестидесятые годы. Наверное, острота притупилась после стольких лет жизни в одиночестве.
