Когда, через какое время она ушла — я не знаю, что еще было обсуждено и решено, что спрошено, — все было иначе, совершенно иначе. Мечта была разбита; страдание, до сих пор бывшее эфемерным и робко прятавшееся в глубине, стало ощутимым, зримым и нагло ухмылялось мне в лицо.
Мне было плохо, голова шла кругом. Я лежала на своей чересчур большой кровати и не могла даже плакать, ничего не могла, кроме как бессмысленно глядеть в угол и ждать — ждать, когда он позвонит.
Торак наморщил лоб, коротко взглянул на меня и сложил руки. Руки у него были прекрасные, очень нежные, наводившие на мысль о высокой чувствительности, с длинными, изящными пальцами.
— Ну что ж… Классический диалог. Классические страдания.
— Да. Теперь и я об этом знаю.
— Вы были глупой, пылкой кобылой, что, впрочем, абсолютно простительно. А он — ловкий, похотливый жеребец, как это встречается сплошь и рядом… И что же вы вынесли из этой истории?
— Теперь я гораздо менее доверчива и с большим скептицизмом отношусь ко всякого рода клятвам и заверениям в вечной любви.
— Жаль… но понятно. Открытость и наивность, опыт и недоверчивость — эти сочетания часто встречаются. Хотя иногда эти качества образуют пары крест-накрест. Вы не должны сейчас замыкаться в четырех стенах мелкого, мещанского озлобления. Это смешно и недостойно. В этой схватке с жизнью вы потеряли слишком много крови, как гусь, зарезанный перед Рождеством. Так не пойдет, сударыня. Подождите, сейчас мы вас немного оживим… Откиньтесь назад, расслабьтесь и слушайте меня внимательно… Только ни о чем не думайте! Просто наслаждайтесь, и больше ничего.
Я сделала, как было сказано. Торак приглушил свет.
— Закройте глаза, любовь моя!..
Я закрыла глаза. И тут он начал тихо говорить. Сначала едва слышно…
— Я никогда еще не видел существа, подобного тебе… Я мечтаю о тебе, повсюду, где бы я ни был… и всегда мечтал о тебе… Я люблю тебя с самого начала — я люблю тебя с тех пор, как ты появилась на свет, и буду любить тебя вечно…
Торак шелестел и нашептывал, ворковал и манил бессчетными тональностями и голосами, казалось, что это сразу много людей говорят здесь, молодые и старые, разных национальностей и оттенков кожи. Это было так, как если бы его голос шел одновременно из всех углов комнаты, и справа и слева. А он находил все новые и новые выражения…
— Я хочу провожать тебя домой, когда ты боишься идти одна… протягивать руку, когда ты оступаешься, я хочу развеивать твою печаль… Ты так прекрасна, так дика, я чувствую в себе твой огонь, как если бы он горел во мне, я хочу к тебе, я хочу быть в тебе, потому что люблю тебя… И всегда, когда ты усомнишься в этой жизни, думай о том, что я люблю, Лена, я люблю тебя… Я люблю тебя так сильно…
