— Я могу пройти? — задиристо вопросила она, немного слишком громко и явно заученно.
— Да, конечно, проходи, — ответила я. — Может быть, чашку кофе?
— Нет, спасибо, — последовал краткий ответ. Она окинула беглым взглядом мою кухню и продолжила:
— Я нашла у себя это письмо, и теперь мне интересно — что, собственно, происходит? — она произнесла это все еще высоким, слегка дрожащим голосом и довольно раздраженно. Она явно еще ничего не знала, совсем ничего.
— Как давно это продолжается?
— Полгода, — ответила я как можно суше. Впрочем, она его законная жена, со всеми вытекающими отсюда правами.
— И как вы планируете жить дальше, ты и Симон? Если можно узнать?..
Я пыталась не выдать своих эмоций.
— Не знаю еще… Он сам должен был поговорить об этом с тобой… — уклонилась я от ответа. В конце концов, это его дела.
— Что между вами?
— Одно-единственное, — решилась я. — Он говорил, что ваше супружество себя исчерпало. И еще он говорил, что любит меня. Это не просто постельные отношения.
— Все ясно, — сказала она. — Так он и должен был говорить. Ведь иначе он, пожалуй, и не заполучил бы тебя, кто знает!.. А наши с ним отношения — чем же они ему стали так плохи?
— А когда вы последний раз вместе спали? — спросила я.
Она беспристрастно принялась раздумывать над моим вопросом.
— Это было… ммм, погоди-ка, дай припомнить… минутку… да — позавчера, нет, два дня назад, в понедельник. А что?
Мне показалось, что мое сердце остановилось. Боже мой, до чего же я была глупа! В день нашей поездки в Бургхаузен!.. У него там, очевидно, разгулялся аппетит, и вот на следующий день он с полным комфортом отодрал свою жену!
Вам знакома картина конца света, который наступит после ядерной войны?..
А он столько раз рассказывал мне сказки о том, что секс ушел из их супружеской жизни. «Мы лежим так далеко друг от друга!» И я, овца, во все это верила! Слепая и глухая из-за опыта своей собственной супружеской жизни, в которой секс действительно умер. А он просто использовал этот мой опыт, чтобы сконструировать свою сказку наиболее правдоподобно! И в этот самый момент, стоя рядом с его маленькой женой, я поняла: на протяжении полугода он кормил меня басней тысячелетней давности, которую все женатые мужчины рассказывают овечкам вроде меня всякий раз, когда хотят залезть на них.
Я не знаю, сколько лифтов тогда в моей душе съехали вниз, но их было так много, как никогда еще в жизни. Все мое большое, цветущее сердце увяло, воздух выпорхнул оттуда вместе с жизнью, и медленно, как проколотый воздушный шарик, оно опустилось куда-то вниз. Его убила ложь.
