— Ну, Ленуля?.. Это было здорово, и ты была на высоте!
Янни, мой бывший муж, бодро взлетел по лестнице в гардеробную и встал передо мной, сияющий и полный сил, как всегда.
— Такой, как сегодня, я вообще никогда тебя не видел, это было какое-то безумие! Позволь, я обниму тебя!..
Он крепко прижал меня к себе, затем отстранил и внимательно глянул в глаза:
— Ты опять думала о нем. Неужели это никогда не кончится? Так ты пропустишь все радости жизни!
Я отвожу взгляд в сторону.
— Да нет, все не так плохо. Это могло бы быть даже великолепно, если бы…
— Да, да!.. — перебивает меня Янни. — И все же вряд ли все было бы так уж прекрасно, если бы этот твой хахаль сидел сейчас тут. Ладно, сейчас мы едем ужинать в «Адриатику». Одевайся; мы, между прочим, всех пригласили, и через двадцать минут за нами заедут! Да, и не забудь, что у тебя на следующей неделе ток-шоу в Кельне, на Западногерманском радио!
ДОМА
Со времени моего отъезда прошло десять дней. Как только я вошла в дом, мне навстречу бросился Бенедикт.
— Мамочка, здравствуй! Как дела, как все прошло? Погляди, как я нарисовал наш сад!
Мой сын рисует, как зрелый художник. Я тоже не лишена некоторых способностей в этой области, но до Бенедикта мне очень далеко — его учитель рисования сказал, что такого таланта он не встречал уже как минимум лет десять. Бени рисует все, невзирая на школы и стили; маслом, акварелью, карандашом и перьями; а с некоторых пор он начал рисовать разные комиксы, например, про бабочку-однодневку и своенравного ежика по имени Модер-Мекки, со смешными комментариями внизу картинок. Вряд ли он унаследовал талант от Янни — у того рисунки и сейчас еще выглядят как обыкновенная детская мазня.
Пока я была на гастролях, Бенедикт жил у бабушки. Я никогда не устанавливала определенного времени для встреч Бенедикта с отцом и другими родственниками и вообще терпеть не могу всех раздельно живущих родителей, которые так делают. Это же убивает ребенка! Мой сын может жить там, где он хочет, и столько, сколько он этого хочет. Такие вещи всегда решает он сам, за исключением периодов моих отлучек по работе.
Временами меня мучает совесть, как, наверное, всех работающих матерей. В один из таких моментов я спросила своего сына:
— Скажи, милый, наверное, было бы лучше, если бы я чаще бывала дома?
Мы гуляли, он, задумавшись, вышагивал рядом со мной. Ему было тогда семь лет. После небольшой паузы он отвечал:
— А тогда мы бы уже не так радовались при встрече!
