— Да-да, Тор, ты не ослышался: так кто я, по-твоему? Твоя мать или служба энергосбыта? А счет я оплачиваю только для того, чтобы ты мог нажать кнопку и сидеть круглые сутки в своих играх?
Тор так и стоял с открытым ртом. Альба решила воспользоваться его растерянностью:
— За стол! Мне нужно с вами поговорить, с отцом и с тобой.
Он издал непристойный звук, затем упрямо потянулся к зеленой кнопке на счетчике. Она схватила его за руку:
— Не тронь, это мой предохранитель!
— Ты совсем спятила?
— С чего ты взял? Ты уже полгода не смотришь на меня и со мной не разговариваешь!
Тор снова потянулся к счетчику. Альба резко стукнула его по руке. Он отскочил, потирая пальцы:
— Но… ты ударила меня!
— Я рада, что ты это заметил!
— Раньше ты меня не била!
— И это было моей ошибкой! Еще раз попробуешь?
Он покрутил пальцем у виска, давая ей понять, что она свихнулась, и пошел к себе.
— Тор, ты куда?
— Забрать вещи.
— Тор, мне нужно поговорить с отцом и с тобой.
— Ноги моей не будет в доме, где меня бьют! Альба кинулась в столовую, ища поддержки Магнуса:
— Ну а ты что молчишь?
Магнус, нахмурившись, проговорил вялым, не слишком уверенным голосом:
— Тор, куда ты собрался?
— К деду.
Альба вцепилась мужу в плечо:
— Нет! Запрети ему!
Магнус вздохнул:
— Мы с твоей матерью не совсем согласны… Тор промчался по коридору, бросив им на бегу:
— Тем хуже! Пока!
Дверь хлопнула.
Альба и Магнус по-прежнему сидели в темноте.
Вне себя, она разразилась колкостями:
— Браво! Хорош отец! Авторитет на высоте!
— Иди ты к дьяволу, Альба! Сама-то хороша, истеричка! Угрожает сыну, что купит пистолет! Вырубает электричество! Ведешь себя как полная идиотка.
Он встал, опрокинув стул.
— Ты куда? Магнус, я запрещаю тебе уходить! Куда ты идешь?
Он натянул пуховик и процедил:
— В спортзал. Слопаю там сэндвич и буду качать мышцы, пока не выбью из башки весь этот дурдом, который тут у вас.
Дверь снова хлопнула.
Альба тяжело опустилась на стул, схватив голову руками:
— Ах, мой Йонас, как мы с тобой будем счастливы вдвоем, в Европе…
На следующее утро она села за руль, и дорога вдоль моря примирила ее с жизнью. По мере того как ее драндулет преодолевал пространство, ныряя с одного пригорка на другой, Альба проникалась чувством, что она обручена со светом и сливается с природой.
Вокруг звучала симфония в синих тонах: в ней был и ультрамарин океана, и лазурь небосвода, и опалы льда, и кобальт ручьев, и темно-серый гудрон; в нее врывалась сероватая голубизна скал, а лейтмотивом была вездесущая снежная крупка.
