— Поверь, я не нарочно. То ли я сегодня не в форме, то ли ты в ударе.
Йонас недоверчиво улыбнулся и принялся снова тасовать карты.
Альба с любовью смотрела на подростка, сидевшего по-турецки на ковре из некрашеной шерсти, — на его хрупкий торс, худые плети рук, бесконечно длинные кисти и пальцы. Хоть тетка с племянником и частенько перекидывались в карты, у него не развилось ловкости, свойственной заядлым игрокам; движения не были ни быстрыми, ни точными, он не поддавался искушению прибегать к вальяжным жестам, которые так пленяют девчонок, и флегматично тасовал колоду.
За это она его и любила. Он до сих пор не угодил ни в один из бесчисленных капканов, в которые то и дело попадают подростки. Легко и естественно он избегал обычных подростковых приемчиков, желания пустить пыль в глаза и оставался непохожим на других. Да живи он даже с отъявленным мошенником, этот мальчик не подцепил бы его дурных манер.
Она рассмеялась:
— Послушай, а может, ни один из нас не любит этой игры?
Йонас удивленно вскинул голову, тряхнув белокурой шевелюрой. Она пояснила:
— Ну представь: в один прекрасный день выясняется, что мы оба ненавидим играть и в мистигри, и в белот, но каждый притворяется, чтобы доставить удовольствие другому.
Он прыснул, потом вздохнул:
— Во всяком случае, что бы я ни делал только ради тебя, мне это было бы приятно.
Его заявление умилило ее. Как он хорош, этот мальчик с красиво очерченными губами, в цвет своей футболки…
— Я тоже, — вздохнула Альба, пытаясь подавить нахлынувшее волнение.
И почему другие мужчины не похожи на него? Почему бы им не быть такими же чистыми, простыми, внимательными, великодушными — тогда бы их было так легко любить! Почему с племянником у нее взаимопонимание куда лучше, чем с сыном или мужем? Она тряхнула головой, чтобы прогнать непрошеные мысли, и провозгласила:
— Ты волшебник!
— Разве?
— Или колдун.
— Неужели? Я что, выкинул какой-то удачный трюк?
Она качнулась к нему и, ущипнув его за нос, выпалила:
— Ты похититель сердец.
Но в тот же миг ощутила мгновенный тошнотворный укол: она сфальшивила, вымучивая улыбку и преувеличивая восторг.
Глаза Йонаса затуманились, он побледнел и, отвернувшись к окну, прошептал с горестной складкой в углу рта:
— Иногда мне очень этого хочется.
Она вздрогнула. Вот дура! Только сейчас она осознала бесконечный идиотизм своей милой шуточки. «Похититель сердец»! Как раз этих-то слов и следует избегать в разговоре с мальчиком, который…
