Студент отыскал карточку с первой книгой подопечного.
Это оказалась детской повестью с наивным и робким названием, выдающим неофита.
Студент вдруг припомнил, что бабка Анна читала ему в детстве именно эту книгу, именно в такой обложке… Но юного слушателя тогда особо не интересовало ни название, ни автор…
Кто-то вошел в читальный зал.
Из-за шкафов картотеки не видна дверь, но зато сразу потянуло сквозняком от окна.
Заполненный листок сорвался на пол.
Студент нагнулся.
Вдруг это Марина?.. Ведь ходит она когда-нибудь в библиотеку… Было бы забавно столкнуться именно здесь нос к носу… Увидела бы, как я самозабвенно корплю над трудами ее отца…
Студент выглянул из-за картотечных ящиков в зал.
Фиг тебе, а не Марина… Какая-то фифочка с накрашенной круглой физией… Приперлась в библиотеку, как на танцульки… Небось, мечтает подловить жениха…
Студент быстро начал заполнять формуляры.
А если встретить сегодня Марину у биофака…
И опять пройти всю набережную…
И, как бы случайно, повернуть к музею и очутиться в том дворе и в том подъезде?..
И решиться на ответный поцелуй?..
Прямо сцена из романа ее отца…
А ведь хочется, чтобы вчерашнее повторилось… Обязательно повторилось…
Фифочка уселась за соседний стол и раскрыла новенький блокнот.
Студент понес заказы к библиотекарше.
Худая мымра сидела за высоким барьером и читала книгу.
Рядом с книгой стоял термос.
Студент зашуршал формулярами.
Библиотекарша лениво просмотрела заказы.
– Вы наверняка первый, кто затребовал эти бессмертные шедевры… Придется подождать дня три, не меньше.
– Как можно отзываться о произведении, даже не заглянув в него?
– Прекрасных книг за прошедшие века понаписали столько, что хватит с лихвой не на одно поколение… К тому же у нынешних писателей кишка тонка… Общая их беда, что слишком долго находятся под гипнозом Толстого и Достоевского, – правда, пытаются что-то перенять у Запада, позабыв при этом, что Запад тоже учился у наших исполинов… Замкнутый круг.
– Но ведь они как могут стараются запечатлеть нашу с вами жизнь то, как мы ездим в переполненных троллейбусах, просиживаем все вечера перед телевизором, слушаем стереопластинки, мешая нервным соседям…
– Пусть стараются, разве я против – только эти книги через десяток лет вообще никто читать не будет, кроме дотошных специалистов, – а придет гений и возродит своим воображением конец двадцатого века, и так убедительно это сделает, что будут верить только его словам.
– А вдруг современный гений давно написал свою главную книгу, и она лишь временно затерялась в общем потоке, чтобы потом вынырнуть и поразить людей и остаться в грядущем?
