— Те, царевна, да ты не проснулась еще! — в каком-то веселом, бешеном возбуждении, через смех говорила она. — Все, как на призрака, на меня смотрела. А я вот она, я вернулась. Сейчас первого тебе Солнцерога поселим!
Я молчала, морщась и вымучивая из себя улыбку. Когда спустились из пещеры девы, на опухшей руке уже проступал мой первый олень, и его появление из месива краски, из грубого рисунка было как чудо. Красив вышел он: тонкий, стройный, с летящими ногами, острыми копытцами и заломленной черной головкой. Тяжелые рога на спине, из-за бешеного бега кажется, что рогов четыре. На каждой веточке — лепесток огня-солнца. Он же — как клюв грифона ээ-торзы. Прекрасный вышел олень.
Так вернулась Камка и снова взялась за наше ученье. А в полнолуние повела на лунный утес. Не разводя огонь, мы сели, обернув лица к лесу, и смотрели, как серость поглощает краски гор, как тени выползают из складок мира, в которых проводят весь день.
— Я хочу, чтобы вы задавали мне вопросы, — сказала Камка, когда мы достаточно отдохнули и успокоили ум. — Многое вы уже знаете. А вопрос, заданный вовремя, больше откроет, чем долгая учеба. Сегодня я отвечу на все.
Мы молчали, собирая в головах то, что хотели узнать. Очи была, как всегда, первой.
— Как попасть в мир ээ-борзы? — спросила она то, о чем только и думала.
— Узнать дорогу не сложно, — ответила Камка, ничуть не удивившись. — Но те, кого уносят они, не приходят назад. Ты это знаешь. Легче заставить их выйти самих и служить тебе, чем сойти в мир борзы.
— Расскажи, как это сделать. Расскажи, почему говорят «сойти». В пещеры и трещины в горах я опускалась, но не было там прохода в нижний мир. Где он?
Я вспомнила желтое море и мост тоньше волоса, на котором зимой между жизнью и смертью висела Согдай. Как холодом продрало меня. Отчего так тянуло Очишку в мир алчных духов, какую власть искала она — того до сих пор мне не понять.
— Мой ответ не понравится тебе, — сказала Камка, помолчав. — Как и многие, ты неверно считаешь, что миры тонких ээ находятся сверху и снизу. Люди по неведению так полагают: под землей, говорят они, сокрыты мрачные миры алчных духов, в средних вместе с нами обитают ээ-тоги, а наверху легкие, как бабочки, парят ээ-тай. Если б так все просто было, не могли бы горняки спускаться в пещеры, не могли бы мы стрелу пустить, не задев ээ-тай, а средние духи с нами бок о бок бы жили, осязаемы. Бело-Синий иначе устроил. Но только камам, царям и Луноликой матери девам знать об этом дано.
