Для меня неожиданными были его слова, так привыкла я каждый день встречаться с Талаем. Он рассмеялся, глядя на мое потерянное лицо:
— Или сейчас разревешься, царевна? Чего тебе не хватило?
— Нет, спасибо, хватило всего, — отвечала я, вспыхнув. — Чем бы тебе заплатить, думаю.
— Твоя победа будет мне лучшей наградой.
— А что же ты сам?
— Хватит побед с меня, — он улыбнулся, сел на коня и уехал.
Я стояла и смотрела вслед со странным, нежным и горьким чувством, похожим на послевкусие от выпитого молока с кровью.
Все эти дни вместе с Очи, как и обещала она, ходили мы на холм за домом. Сидели тихо, каждая в своих грезах, а очнувшись, отправлялись в дом. В тот вечер, под луной, все более наливавшейся, ээ-барс появился в моем собственном облике и на коне, в котором я узнала Учкту. Маска с оленьими рогами была на голове у кобылы. Царь постоял недолго и пустился мелкой рысью вдоль леса. Я любовалась, как красиво идет лошадь, как высоко поднимает тонкие ноги, как круто гнет шею, глазом косит к земле. Потом поняла, что они уходят все дальше и мне надо спешить, если хочу не отстать. Я хотела было подняться, но тут увидала, что это я, а не мой ээ, сижу на Учкту, глядя через золотые рога.
— Мы идем к желтому морю, — услышала я голос царя-барса, и звучал он так, как если б Учкту говорила со мной.
— Зачем?
— Я хочу, чтобы ты увидела весну.
Я удивилась, но ничего не сказала. Вокруг все изменилось: темная граница леса отступила вправо и вниз, над нами было небо, полное звезд, и казалось, что лошадь идет по нему. Стали проплывать горы: низкие, таежные склоны далеко внизу Учкту оставляла; горы повыше, каменистые, голые, под копытами ее звенели; высокие пики, укрытые снегом весь год, лошадь моя миновала вровень. У меня замирало сердце от этих видений. Ветра же, который бил в лицо, не было. В тиши, словно во сне, я плыла по небу на коне, подобном Солнцерогу.
Много земель мы оставили позади, и я дивилась, наблюдая их сверху, как вдруг стали пролетать тени — не птицы, а будто темные рваные тряпки. Их становилось все больше, я наблюдала их с ужасом, как вдруг показалось впереди желтое море, и лошадь взрыла черный песок на его берегу.
Тени эти, как живые тучи, двигались над нами, и жуток был их вид. Небо над морем было не ночным, а серым, пепельным и клубилось, как дым. Тени были ясны на его фоне. Все они стремились к другому берегу.
— Это весна, Кадын, — молвил царь. — Это ээ-борзы стремятся в свои владенья. Среди людей они бродили всю зиму, рыскали по лесам, собирая замерзших, заблудших, усталых, смущая охотников. Теперь же возвращаются в свой мир.
