— А тебя никто и не будет арестовывать, дружище. Тебя просто расстреляют, — негромко произнес Марк.
— Что ты сказал?
— Я не брошу тебя в беде. Сделаю все, что в моих силах. Черт бы все побрал, парень, я обязан тебе жизнью.
— Хорошо, что ты об этом еще не забыл, — протянул Винченцо. — И что же можешь теперь посоветовать?
— Кажется, я придумал, что нужно сделать. — Марк забарабанил пальцами по спинке кресла. — Ты на ней женишься.
— Я? На ней? — слабым голосом повторил Винченцо.
— Вот именно, ты — на ней. Свадьба положит конец всяким обвинениям в изнасиловании.
Сесилия с испугом смотрела на американца, одетого в военную форму.
Мачеха восседала в ее ногах на широкой кровати, гордо, с достоинством распрямив плечи, отчего беременность Маруччи стала еще заметнее. Американец опустился на стул, стоящий рядом с кроватью, и достал стетоскоп.
— Меня зовут доктор Абрахамс, Сесилия. Не бойся, я не сделаю тебе больно.
Девушка слабо замотала головой.
— Обещаю, я сделаю все, чтобы не причинить тебе боль. Ты мне веришь?
Она промолчала.
Маручча презрительно фыркнула:
— Бедняжка уже получила свою порцию боли от американцев!
— Если хочешь, Сесилия, закрой глаза. Так для тебя, наверное, будет лучше.
Издав долгий, прерывистый стон, она подчинилась и плотно закрыла глаза.
— Как зовут того человека, который сделал с тобой это?
— Винченцо.
— А фамилия?
— Не знаю. — Она покачала головой и пододвинула руку со сжатым кулаком ближе к доктору.
В свою очередь доктор Абрахамс отложил в сторону стетоскоп и взял в обе руки ее судорожно стиснутый кулак.
— Ты позволишь мне посмотреть, что у тебя тут?
Она молча кивнула.
Медленно, осторожно, словно снимая бинт с раны, он отогнул один за другим ее сжатые пальцы. На покрасневшей ладошке лежал клок черных волос.
— Это его?
— Да, — пискнула она.
— Хорошо. — Абрахамс открыл медицинский саквояж, достал оттуда чистый бинт и завернул в него вещественное доказательство. — Это нам очень поможет, теперь мы обязательно его найдем. Ты умная девочка, что не выкинула это.
— Он живет в том же доме, где работала моя мама.
Доктор Абрахамс вопросительно повернулся к Маручче.
— Ее мать умерла, — поспешно пояснила та. — А я — вторая жена ее отца, поэтому теперь меня можно называть ее мамой.
Сесилию передернуло от этих слов.
— Скажите, синьора Тортелли, вы можете сказать, где находится этот дом?
Маручча назвала адрес.
— Простите, я на минуту вас покину. В моем джипе есть полевой телефон. Я позвоню и сообщу нашим людям, где его искать.
