— Нет, действительно, что-то не так, тетя, — сказала Бренетта, сев за стол напротив нее. — Ты не хочешь рассказать мне, в чем дело?
— Я только что получила письмо от одного из моих кузенов. Похоже, у нас на неопределенный срок появятся гости. Я просто ума не приложу, как развлекать их. — Она подняла большие карие глаза, пытаясь ободряюще улыбнуться. — Я утратила практику, у нас так мало всего, нет прислуги, и дом выглядит совсем ветхим и… — слова иссякли.
Бренетта мгновение молча изучала ее, красивые глаза заполнились сочувствием и состраданием. Потянувшись через стол, она коснулась руки тети.
— Расскажите мне, тетя Мариль. Расскажите мне о жизни здесь, в «Спринг Хейвен», когда вы с мамой были девушками. Расскажите мне о вечерах и ваших поклонниках, — нежно просила она.
Казалось, морщинки на лице состарившейся женщины разгладились, когда она с легкой тоской предалась воспоминаниям.
— «Спринг Хейвен» был просто великолепен в пору моей юности. А твой дедушка, Мартин Беллман был настоящим мужчиной. Я не знала его первой жены, матери Филиппа, но мать Тейлор… вот это была красавица! Она приехала из Нового Орлеана и любила развлечения. Барбеню[8], танцы, обеды… Конечно, я была слишком молодой, чтобы посещать большинство вечеринок, но мы с Тейлор наблюдали с лестничной площадки, каждый раз, когда мне разрешали приходить. Когда твоя мама вышла замуж за Дэвида… — она резко остановилась.
— Я знаю, что мама была замужем прежде, тетя Мариль. Продолжай, пожалуйста.
— Я… я не была уверена, что ты знаешь. — Еще одна задумчивая пауза. — Стоял такой чудесный день. Все в доме сверкало и блестело. Цвели сады, а лужайка напоминала толстый ковер. Филипп нанял оркестр, и кружившие пары заполнили обе гостиные, блеск драгоценностей и шелков ослеплял глаза. А еда! Я могла бы целый год кормить детей тем, что выбросили потом!
Мариль замолчала, покачивая головой и еще раз вздохнула.
— Чудесные были времена.
— Тетя Мариль, почему бы нам не устроить бал, когда прибудут гости? Ты ведь знаешь, как это делать, — предложила Бреннета, от возбуждения проглатывая слова.
— Бал? Ах, ты даже не подозреваешь, сколько это будет стоить — угощение, слуги, наряды…
— Предоставь это мне…
* * *
Он помогал Мартину разгружать провиант, когда Бренетта стремительно вырвалась из дома, кораллового цвета платье обвивалось вокруг изящных ног. Он все еще поражался перемене, происшедшей в ней за эти четыре года. Он по-прежнему ожидал увидеть длинные, болтающиеся за спиной косы, короткие ножки в поношенных брюках. Он вспомнил, как она смотрела снизу вверх на него, когда просилась поехать с ним куда-нибудь.
