— Папа, я… я принес Эрин Аланну, — объявил Мартин дрожащим голосом.
— Уходи, Мартин, — резко оборвал Филипп. — Я не хочу ее видеть.
Мартин шагнул поближе.
— Но, папа, она такая хорошенькая. Мне кажется, она поможет тебе почувствовать себя лучше.
Он протянул вперед ребенка, и взгляд Филиппа упал на спящего младенца. На секунду воцарилась гробовая тишина. Потом Филипп застонал, крепко закрыв глаза.
Он снова был там — стоял в темноте возле хижин рабов. Они были любовниками, и в этом его вина, его собственная вина. Своими постоянными отказами видеть ее, он сам подтолкнул ее туда. Он довел их всех. И это… это — ребенок Алана.
Филипп не обратил внимания на поспешное бегство Мартина. Он открыл глаза и увидел призрак, плывущий за окном. Иди сюда, казалось, звал он. Пойдем со мной, и ты найдешь покой. Пойдем. Пойдем, иди за мной.
— Да. Да, я иду. Подожди! Подожди меня.
Он повернул кресло к окну. Схватившись за выступ подоконника, он вытащил из кресла безжизненную нижнюю часть тела.
— Подожди! Подожди меня!
* * *
Мартин нашел мать за прядением шерсти в гостиной возле больших окон, где было светлее.
— Мама, с папой что-то случилось. Пойдем быстрее!
Она вскочила, сбив на пол прялку.
— Что произошло? — спросила она.
— Я не знаю. Я принес ему Эрин Аланну…
Мариль остановилась и уставилась на Мартина.
— Боже праведный! — в ужасе прошептала она. Подхватив юбки, она взбежала по лестнице, крича: — Филипп! Филипп, пожалуйста…
Мариль поняла, что он в конце концов вспомнил. Все ее кошмары, ужасные сны превращались в явь. Она не знала, что будет делать, но сердце замирало от страха. Ворвавшись в дверь в тот момент, когда Филипп перекидывался через окно, она увидела, как он протягивал руки, услышала его крик:
— Пожалуйста, подожди! — пока он летел из окна к своей смерти.
