Бетти представила меня графине Монике де Пасси, которая поднялась из кресла так почтительно, словно была удостоена внимания английской королевы. Ее ответное рукопожатие было решительным.
— Рада познакомиться, графиня.
— Прошу, зовите меня просто Моника.
— В таком случае и вы зовите меня просто Джо.
Разобравшись с этим, мы сели.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, Джо, — сказала Моника (ее акцент был едва заметен). — Я давно вами восхищаюсь.
Открытый взгляд ее карих глаз и непринужденные манеры весьма располагали к себе. Тон ее был не льстивым, а благожелательным — sympathique, как говорят французы, и я живо ощутила, каким облегчением для нее была возможность с кем-то перемолвиться словом. Наша дружная семейка оказывает теплый прием разве что очень богатому чужаку, а это был явно не тот случай.
— Американка, которая всерьез интересуется Марией Антуанеттой, это ведь редкость, верно? — сказала Моника.
— Я больше интересуюсь Людовиком Шестнадцатым, — возразила я. — На мой взгляд, Мария Антуанетта была чересчур легкомысленной.
— Но обладала превосходным вкусом, — заметила Бетти и добавила, когда я невольно коснулась своего ожерелья. — Это принадлежало ей.
— Неужели! — Моника заметно оживилась. — Самой Марии Антуанетте? Как интересно! А можно узнать, как оно попало к вам?
— Муж подарил мне его на годовщину свадьбы.
— Расскажи подробнее, — поощрила Бетти.
Я охотно подчинилась.
— Это довольно занятная история. Оказавшись в заточении, Мария Антуанетта переправила это ожерелье одной из своих фрейлин с указанием продать его в Англии. Фрейлина должна была вернуться с деньгами во Францию и на них устроить побег всему августейшему семейству. Первую часть приказа фрейлина исполнила в точности: продала ожерелье одному английскому герцогу. Вот только во Францию она не вернулась и осталась в Англии жить-поживать в свое удовольствие.
— Даже тогда прислуга обманывала своих господ, — заметила Бетти со смешком.
— Это исторический факт. Люциус выкупил ожерелье у потомков того самого английского герцога.
Моя история привела Монику в откровенный восторг.
— Знаете, это очень позабавило бы моего покойного мужа. Он обожал исторические анекдоты. Однажды он взял меня в Консьержери, где хранится список всех, кто был обезглавлен на гильотине. Мы наши в нем шесть или семь де Пасси! Поразительно, что хоть кто-то уцелел.
Звук фанфар известил, что настало время ужина.
— Кстати, о гильотине! Видели бы вы, с кем меня хотят посадить.
