— Что значит — пока?! — воскликнула Соня. — Вот вы как предвзято к нему уже заранее относитесь. — И повторила с презрением: — «Пока не имеет». А награды? Был ранен и остался в строю.
— Вот, — уныло сказал Беликов. — Я так и предполагал. — И добавил сокрушенно: — Нет в вашей красовской породе никаких тормозов, берете с места сразу на третьей скорости, пока не расшибетесь.
Беликов погладил седые волосы, как бы увенчавшие его лысое чело серебряным венком, усмехнулся:
— Нет таких письменных правил, которые наподобие воинского устава обобщали бы в себе практический и научный опыт для руководства и исполнения. Но все же скажу откровенно: Красовский, я знаю, любил свою жену с отчаянной силой, но выражал эту свою любовь в основном тем, что хотел ей доказать, какая он яркая, достойная большой любви с ее стороны личность. А когда у него что не получалось в работе, усугублял свое душевное состояние тем, что пытался тогда внушить ей обратное, будто он во всем ее недостойный и она в нем во всем ошиблась. От этих крайностей и страдал без всякого к себе и другим милосердия. Вот я по опыту своей жизни и других и предупреждаю от скоропалительных крайностей.
Потупился, признался:
— Сам-то я тоже с ходу в свою Александру врезался. В конной армии служил. Остановились на ночлег у вдовы-солдатки, совсем молоденькой, тихая такая, добрая, я с ней и слов особенных не сказал — видел, как на стол мне аккуратно накрыла, смотрела, как я горячую картошку хватал и давился от голодного аппетита. Предложила обмундирование постирать. Но я застеснялся, сменки не было. Она мне свое женское надеть одолжила. А как я ее сарафан на себя накинул, смеяться стала. Такая девчушка… Ну я ее на руки взял, она обмерла, глаза закрыла. С самых тех пор — жена. Теперь, сама знаешь, дама солидная, строгая, а для меня она на всю жизнь той осталась, обмершей, с глазами закрытыми. — И Беликов вдруг встревожился: — Может, это я зря тебе рассказал? Но что делать, если правда.
Соня расцеловала одутловатые, обвисшие щеки Беликова.
— Вот вы какой настоящий! — воскликнула она в восторге.
Хотя Беликов и поручил новоназначенному помначштаба дивизии по связи полковнику Боброву заботиться о Соне в пределах, дозволенных распорядком армейской службы, но, когда после отъезда Беликова Соня попросила нового начальника, чтобы он перевел ее в разведотдел радисткой, он пообещал содействовать, не собираясь сдержать свое обещание, и только этим проявил свою заботу о Соне.
