Домашний фронт | страница 3



Джолин снова осталась одна.

«Четыре месяца», — в который раз подумала она. Осталось всего четыре месяца, а потом она окончит школу и сможет уехать из дома.

Из дома. Что бы это ни значило.

Но что она будет делать? Куда поедет? Денег, чтобы продолжить учебу в колледже, у нее нет, а те деньги, которые она зарабатывала, родители всегда находили и «брали в долг». Их не хватит даже на месячную аренду квартиры.

Джолин долго стояла на крыльце, размышляя, волнуясь, наблюдая, как дождь превращает подъездную дорожку в непролазное болото, и в какой-то момент она увидела немыслимую, невозможную вспышку цвета в ночи.

Красный. Цвет крови, пламени и утраты.

Джолин не удивилась, увидев въезжающую во двор полицейскую машину. Удивилась она собственным чувствам при известии о том, что родители мертвы.

Удивилась, как горько она плакала.

1

Апрель 2005 года

В свой сорок первый день рождения, как и в любой другой день, Джолин Заркадес проснулась до рассвета. Стараясь не потревожить спящего мужа, она выбралась из кровати, надела спортивный костюм, собрала длинные белокурые волосы в «хвост» и вышла на улицу.

Весенний день обещал быть теплым и солнечным. Вдоль подъездной дорожки к дому вовсю цвели сливы. Крошечные розовые бутоны словно плыли по изумрудно-зеленому полю. Бухта по ту сторону дороги отливала глубокой синевой. В небе величественно парила покрытая снегом вершина горы Олимпик. Сегодня она была хорошо видна.

Джолин пробежала вдоль берега три с половиной мили и повернула назад. К тому времени, как она вернулась домой, лицо ее раскраснелось, дыхание стало бурным. Пройдя мимо расставленной на веранде разномастной мебели, деревянной и плетеной, Джолин вошла в дом, где густой, дразнящий аромат кофе смешивался с кисловатым запахом древесного дыма.

Первым делом она включила телевизор на кухне, уже настроенный на канал Си-эн-эн. Наливая кофе, Джолин с нетерпением прислушивалась к сообщениям — она ждала новостей с иракской войны.

Этим утром сообщений о потерях не было. Ни одного солдата — или друга, — убитого ночью.

— Слава богу, — выдохнула она. Потом взяла кружку с кофе и пошла наверх, мимо спален дочерей к себе. Было еще рано. Может, разбудить Майкла долгим, медленным поцелуем. Призывным.

Как давно они занимались любовью по утрам? Как давно они вообще занимались любовью? Джолин не могла вспомнить. Наверное, день рождения — превосходный повод все изменить. Она открыла дверь.

— Майкл? — Широкая кровать была пуста. Неприбранная. Скомканная черная футболка Майкла, в которой он спал, валялась на полу. Джолин подняла футболку, аккуратно сложила и убрала в шкаф. — Майкл? — повторила она и открыла дверь в ванную. Оттуда вырвалось облачко пара, на секунду ослепив ее.