У них не хватило сил, чтобы перебраться в комнату. Все случилось там же, на кухне, на старом продавленном диванчике.
Леля отдавалась Антону страстно и виртуозно, словно они играли дуэтом на престижном конкурсе. Блестящая импровизация! Громче, еще быстрее, еще… Кода! Однако, когда последний аккорд был взят ими одновременно, она почувствовала не восторг и легкость, как после близости с Кшиштофом, а бесконечную усталость и грусть. Девушка лежала на диване, слегка прикрывшись сарафаном в горошек, и тихо смотрела в окно. Антон погладил ее темные спутанные волосы и вдруг понял, что Леля находится где-то далеко-далеко.
«Что ж, как хочешь, дорогая. Если для тебя лучше, чтобы я ушел, я уйду. Прямо сейчас».
— Ну, мне пора, — неуверенно сказал он. — Вдруг сейчас явится Лиза? Как тогда, в школе, во время репетиции, помнишь? — зачем-то уточнил он, будто извиняясь.
Леля по-прежнему молчала. Антон вернулся из ванной комнаты полностью одетый, даже захватил куртку в прихожей.
— Нет, Лиза теперь другая. Из вредности явится к ночи. — Леля наконец заговорила. Она виновато улыбнулась Антону, словно вернулась из далекого путешествия. Девушка и вправду только сейчас по-настоящему осознала, что произошло.
«Надо поскорее перевести нашу внезапную близость в шутку. Почему-то у меня предчувствие, что любви до гроба у нас с Антоном не получится. Так, легкий летний роман…»
— Как говорит Лиза, секс еще не повод для знакомства, — поддразнила она Антона, в глазах девушки заплясали бесенята. Она вспомнила Лизу, и в голосе послышалась нежность. — Ну и характер у моей сестренки! Ей бы в цирке выступать! Чумовая девчонка! Без адреналина жить не может! Верховой ездой увлеклась, в скачках участвует, и представляешь, самые горячие жеребцы ее слушаются. Думаю, она так же и с поклонниками обращается: «Рысью марш, галопом марш!»… Ты, Антоша, и вправду хочешь идти? Что ж, милый, не буду удерживать, да и мне надо позаниматься перед концертом. Спасибо за вино и клубнику.
— И это все, за что меня сегодня можно благодарить? — поддразнил приятель, но Леля на этот раз не подхватила его шутливый тон, и Антон как-то сразу скис, стал похож на прежнего долговязого школьника, у которого самая главная проблема в жизни, ну просто гамлетовский вопрос: «Даст — не даст, смогу — не смогу»… — Ну, так я позвоню? — вдруг спросил он почти жалобно.
— Конечно, Антоша, — улыбнулась Леля и ласково поцеловала его в щеку. — Я буду очень ждать.
