— Огонек, Огонек мой хороший…
И только они двое — старый геолог, первооткрыватель этой земли, и его конь знали, чем обязаны друг другу. Человек спас коня, тогда еще несмышленого жеребенка-годовика от волков, а конь вынес потерявшего сознание седока из страшной, гудящей от ураганного огненного шквала лесной долины.
Лоси на Колыме — редкость. Не то, что в Подмосковье. В окрестностях Вьюжного лосей не встречали даже старожилы, и все-таки лосенка нашли именно там, на заброшенном золотом полигоне. Как он туда забрел и что сталось с его матерью — неизвестно. Ранней колымской весной, где-то в середине июня, трое ребят охотинспектора Маркова пошли на полигон искать самородки — этим «болели» все мальчики поселка, хотя никому и никогда самородки еще не попадались.
У Маркова росло двое парнишек-погодков Виталик и Андрейка десяти и девяти лет да еще пятилетняя Аленка. Мальчишки и рады бы пойти одни, да сестренку оставить не с кем — поневоле взяли с собой.
На полигоне ребята схитрили: посадили Аленку на ближнем, самом высоком отвале — отовсюду его видно, набрали камешков попестрее — играй, Аленка, а сами со всех ног к дальним отвалам. В поселке жила легенда, что именно там когда-то кто-то нашел «во-о-от такой самородок!».
На полигон давно уже вернулась тайга. В этих местах она никогда не уходит совсем — только отступает и ждет своего часа. Первыми возвращаются травы: красные, остролистые побеги иван-чая, густые пучки мятлика и пушицы взобрались уже на самый верх галечниковых перемытых пирамид. Чуть отстали от трав гибкие прутья ивы и елохи, а понизу зеленым пушистым мхом стлалась лиственничная поросль. До деревьев расти ей сотни лет, но лиственница терпелива и настойчива, семян у нее много. И конечно же, вместе с лиственницей вернулась морошка и брусника. Снег еще держался в тени отвалов сквозными серыми полосами, и прямо из него выступали вечные кожистые листья и зимовалые, чуть сморщенные ягоды.
Виталик с Андрейкой как увидели их, так и про самородки забыли. И про сестренку — тоже. А ей вскоре надоело играть камешками самой с собой. Аленка осторожно съехала с отвала и пошла искать что-нибудь интересное.
Время шло. Мальчишки наелись ягод до оскомины, оглянулись — а на отвале пусто! Тут уж не до брусники стало, бросились искать пропажу. Забежали за отвал и видят: тайга в этом месте подступила близко — клином врезалась в полигон. Впереди всех уцелела старая корявая лиственница. Вершина у нее сломана, а нижние ветви, как крышей, все вокруг накрыли, и под этой крышей лежит не теленок, не жеребенок — не поймешь кто, а Аленка рядом сидит на корточках и гладит его морду. Сам он светло-коричневый, ноги словно в молоко обмакнули, а голова большая, чубастая и уши лопухами висят.
