— Да, пока не забыл, передай, пожалуйста, Изольде вот это. — Свободной рукой он извлек из кармана конверт с фотографиями и, словно третьестепенную вещь, не имевшую никакого отношения к их встрече, положил перед Инной. — Вот, успел снять твою дурацкую картину в нескольких ракурсах. Хотя не вполне понимаю, зачем Изольде это нужно.
Инна пожала плечами.
— Ну, что-нибудь еще? — спросил он у Инны, очевидно имея в виду десерт.
Она отрицательно замотала головой. Ромка пристально взглянул на нее, и этот глубокий мужской взгляд придал его банальным словам совсем иной смысл. Парочка заговорщицки взглянула друг другу в глаза и внезапно засмеялась. Они уже были настроены на одну волну и легко читали мысли друг друга.
— Тогда предлагаю экскурсию в скромную каморку осветителя, — предложил мужчина тоном, не допускавшим возражений. Так небрежно, будто Инна в прежней жизни только и делала, что бродила по театральным закоулкам. И женщина, словно околдованная, молча кивнула.
Ромка с видом триумфатора небрежно обнял Инну за плечи и повел ее прочь из буфета. Инна спиной почувствовала множество любопытных и несколько одобрительных взглядов, провожавших ее. Наверное, тот, кто поставил на любовную победу Ромки, выиграл-таки в тот вечер свою законную стопку водки.
Они шли по длинному коридору, тесно прижавшись друг к другу. Ромкина рука, прежде скромно лежавшая на ее плече, скользила все ниже, ниже… И у Инны не было сил оторвать ее, отодвинуться от большого и бесшабашного Казановы, убежать прочь, в конце концов. Так летит бабочка на открытый огонь, так спешит мышь в мышеловку, так попадает муха в паучьи сети… Боже, все это не единожды описано в литературе, а толку-то!… В общем, «все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неисчислимы наслажденья», как писал незабвенный Александр Сергеич. В слабом электрическом свете лицо Ромки сделалось бледным, как у Призрака оперы, а глаза почти светились в полумраке. Было заметно, что он всерьез завелся.
У двери в каморку Ромка замешкался с ключами. «Скорее! Ну скорее же!» — мысленно подгоняла его Инна. Словно она смотрела фильм, в котором от этого поворота ключа зависела жизнь героев.
Щелкнул замок, и они наконец ввалились в комнату, пропахшую пылью и театральной бутафорией.
С плеча Инны со стуком рухнула сумка. Ромка захлопнул дверь, и густая тягучая темнота, как пологом, накрыла парочку. Сильные руки мужчины обхватили Инну и повлекли в закуток за шкафом.
