Старая театральная Москва | страница 78
– Но в чём же откровение?
– Это, знаете, трудно выразить… Это настроение… переживание… открылись возможности… этакие достижения…
– Ей-богу, ничего не понимаю!
– Очень о вас жалею! А мы поняли!
Старый актёр с режиссёром был на ножах.
– Не учи!
Новый считает шиком «смотреть на себя, как на глину».
– Лепите!
Это скверно.
Очень старо, но страшно умно:
– Не сотвори себе кумира!
Никаких кумиров!
Лёжа ниц, не двинешься вперёд.
Куда, однако, вперёд?
Новый актёр говорит:
– Публика ищет теперь в театре новых эмоций.
Но каких?
Не говорит.
Или секрет. Или не знает.
А откуда-то из глубины «прёт», побеждает, вновь захватывает, заинтересовывает публику:
– Старый репертуар.
Настроения… переживания… достижения… скрытые возможности…
Всё это интересует только гимназистов, ходящих по контрамаркам.
Всё это, вероятно, хорошие вещи.
Но их:
– Делать не умеют!
В искусстве важно не только:
– Что?
Одинаково, если не больше, важно:
– Как?
Кто же этот новорождённый, последний господин сцены с причёской Клео де Мерод и уайльдовским лицом?
Действительно:
– Революционер?
Или только:
– Неуважай-Корыто?
Великий комик
Константин Александрович Варламов
На банкете в честь Варламова один присяжный поверенный поднялся и сказал:
– Глубокоуважаемый Константин Александрович! Вы наш национальный артист. У вашего таланта русская душа. Мы – народ защиты! Везде. В жизни, в суде, на сцене. Когда перед нами изображают человека, ни за что, ни про что убившего совершенно неповинную женщину, мы требуем:
– Нет! Ты так сыграй, чтобы мне не Дездемону, а Отелло было жалко!
И только тогда считаем актёра «истинно великим», если он так показал нам душу мудро, что мы признали за Отелло несчастье, а не преступление, оправдали его, пожалели и, кажется, были бы готовы отдать за такого человека свою собственную дочь!
Чарующая нелогичность русской души!
Константин Александрович! Вы провели за 35 лет несовместимое количество процессов, невероятное количество защит, – вы сыграли что-то вроде 800 пьес! Я беру из них три.
И в первую голову ту, которою вы с любовью украсили свою юбилейную афишу:
«Правда хорошо, а счастье лучше».
Вам угодно было быть «именинником на Грознова».
Что такое отставной унтер-офицер Сила Ерофеевич Грознов?
Если взглянуть по-прокурорски:
– Альфонс и шантажист.
Грознова полюбила молодая девушка, и он за это брал с неё:
Всякие продукты и деньги.
Затем, девушке бог помог хорошо выйти замуж. Муж строгий.
Грознов явился.
При виде Грознова «взметалась» она: он испугался. Дрожит, вся трясётся, так по стенам и кидается.
