«Директор — сам по себе, а я — сама по себе», — надеялась Майка.
Не тут-то было.
В их класс директриса пришла в самый неподходящий момент. Всевидящая Марь-Семенна будто знала, что Силиверстов извазюкает доску своими письменами, что Варька Левес обольется водой из вазочки с цветами, а Майка будет во всеуслышание обещать Великановой выдрать ей за подлость все космы. В общем, четвертый «А» развлекался, как умел. Спешил вкусить свободы: перемена закончилась, Лины-Ванны все не было, и этим грех было не воспользоваться.
Все галдели наперебой, а Майка уже была близка к тому, чтобы привести в исполнение свой приговор, но тут грохнула дверь, и в классе моментально сделалось тесно.
— Где ваш педагог? — сказала Марь-Семенна.
Директриса перебегала глазами от одного к другому, словно Лина-Ванна спряталась в кого-то из учеников.
Когда Майка встретилась взглядом с директрисой, ей показалось, что на ее плечах повисли гири. Хорошо хоть глядела Марь-Семенна не очень долго — ее отвлекла Лина-Ванна.
— А сейчас, ребята… — вбежав в класс, начала она и, увидев важную гостью, осеклась. — Здравствуйте.
— Пройдемте, — сказала Марь-Семенна, указывая бледнеющей учительнице на выход.
Та подчинилась.
— Убьет, — уверенно заявил Коновалов.
— Прочтет мораль, — возразил Беренбойм.
Дети сорвались со своих мест и сгрудились у двери, вылавливая обрывки непростого разговора.
Лина-Ванна говорила про «впервые», про «не знаю, как получилось»…
Марь-Семенна молчала. Тяжко.
Лина-Ванна говорила про «высокие показатели успеваемости», про недавний открытый урок, про победу на олимпиаде по математике.
Марь-Семенна молчала. Мучительно.
Лина-Ванна говорила про «потребность ребенка в движении», про «навыки неформального общения».
— Во загнула, — восхитился Силиверстов.
А остальные молча согласились: Лина-Ванна не даст их в обиду. Все объяснит.
Но тут и Марь-Семенна вымолвила свое слово.
— Демагогия.
И всем сразу стало ясно: добром это не кончится.
Как в воду глядели.
Сказав что-то совсем неслышное, директриса ушла. На том уроке девять человек — и даже Великанова — получили двойки.
А после урока Майку вызвали.
— За что? — испугалась она в ответ на указание Лины-Ванны.
Та лишь глаза округлила, будто боялась не меньше девочки.
«Вы, наверное, дурно себя ведете», — нашептал ей вежливый Дёма, когда Майка плелась в директорский кабинет.
Девочка вздохнула: да, балуется, озорничает, учится плохо и недостойный человек.
Она была готова провалиться сквозь землю.
