— Я не люблю, когда меня травят ядами.
— Как хочешь, — она согласно поклевала острым носом, а затем — хлоп-хлоп — поморгала редкими ресничками, тук-тук — постучала лупой-карандашиком по блокноту, и — пиф-паф — снова расцвела. — Сыграем лучше в поликлинику! Я буду твой зубной врач! — огневушка заверещала. — Сюда! Ко мне! Открой рот! Покажи зубы! Быстро! Оскалилась! Ну!
Терпению ребенка наступил конец.
— Нет, — отрезала Майка. — Я не буду с вами играть. Вообще.
— Зубы есть, — поскучнев и потускнев, произнесла надоеда.
Она щелкнула каблучками и ввинтилась в толпу.
— …Какой невыразительный детский экземпляр, — только и успела расслышать Майка. — Здрасте, Ник-Петрович! Я стояла! Я говорю вам! Я здесь стояла! Все подтвердят! — вертихвостка уже прыгала в голове очереди и азартно с кем-то переругивалась.
Возле девочки возник Никифор. Он выглядел совершенно счастливым. Теперь в его авоське было уже два серых свертка. Женщина-тюбетейка сдержала свое слово.
— Не заскучала?
— У вас тут не заскучаешь.
Сказать по правде, Майка была оскорблена до глубины души и теперь не знала, с какого боку начать.
— Какие у вас сотрудники бывают, — сказала Майка.
— Которые? Лизочка?! — переспросил он. — О, да! Уникальный кадр. Наш главный проблемный специалист. Она такие одолевает трудности…
«А я думаю, она их создает», — подумала Майка, но вслух произнести не посмела.
— Берет препятствия так, что диву даешься, — продолжал Никифор. — А потому, что имеет к ним особый подход.
— Какой? — заинтересовалась Майка.
— Винтообразно-кружной. Изподтишковый. Потихоньку, полегоньку, а там — бац! — и нет препятствия. Взято. Изничтожено. Будто корова языком слизала. Так и зовем его — Лизинг.
— В честь коровы? — брякнула Майка первое, что пришло в голову. — В честь Лизочки, — строго сказал Никифор и уточнил. — Лизаветы Жарив, знатного знатока запретных зон. Она у нас заведует лабораторией параллельных методик. Отпугивание страха, поучительные кричалки, выживательные игры, занимательная кошмаристика, — все ее рук дело. Ты не читала Лизочкин труд «Детское садоводство: Бить или не бить?».
— Не читала, — ответила девочка, пообещав себе никогда в жизни, ни за какие коврижки не читать таких глупых книг.
— До шестнадцати лет не рекомендую, — покивал Никифор. — В целом, конечно, не бесспорно, но некоторые фрагменты очень убедительны. Пойдем?
— Пойдем, — уже без прежнего воодушевления сказала Майка.
Все не так просто в этом «Детском мире»…
