— Мне кажется, нет никакой разницы, как портиться, — сказала Майка.
Она беседовала с Многосложопиком недолго, но уже как-то помертвела: жеманный гриб ей немного наскучил.
— Честно говоря, Родинка — это я… — строго конфиденциально, то есть по-секретному, сообщил Многосложопик. Он напыжился, словно собираясь стать большим белым и…
…треснул пополам.
Мелькнув рыжим, шляпка исчезла в придорожной зелени.
Майка вынула ее из кудрявой травы и тщательно осмотрела. Темных земляных крошек она отыскала целую кучу, но ни одна из них не была самозванному Родинке родной.
Ярко-желтый обрубок, сиротливо торчавший на пеньке, тоже оказался совершенно голым — ни единого пятнышка. И черви его будто не точили…
«Какой он был хорошенький. Незапятнанный», — уходя, продолжая свою историю, сожалела девочка.
А далее перед ней возникла лужайка, на которой грех было не поваляться.
— Да, чтобы оглядеться, надо обязательно сесть, — сказала себе Майка, вытягивая в траве уставшие ноги. Тут она засмотрелась на божью коровку, бежавшую по травинке, как по мостику. — Когда ты идешь, то видишь только все большое, а маленькое не замечаешь, — на другом конце травинки божью коровку поджидала подружка. У них было свидание. — А маленькое бывает очень миленькое.
Божья коровки встретились и собрались общаться, но тут трава дрогнула, и веселые насекомые упорхнули прочь.
— Раз-два-три-четыре-пять. Я тебя иду искать… — из травы прямо на Майку вышла белая упитанная мышь. Шла она на задних лапках, передние ее лапки были вытянуты, а глаза закрыты. — Потерялась ты опять, как бы мне тебя поймать… — она прошла вдоль майкиной ноги и, приблизившись к ее ладони, уткнулась прямо в указательный палец. — Как бы мне тебя догнать. Раз-два-три-четыре-пять, — допев, мышь взялась за палец.
Она будто задумалась. О чем могут думать уютные, толстенькие, как бочоночек, мыши с лоснящейся белой шкуркой, розовыми ушками и крохотными коготками на маленьких розовых пальчиках?
— Мы побежали, мы поскакали! — завизжав, снова разошлась трава. Теперь на Майку шла крыса. Она была больше, чем мышь, шубку имела серо-пепельную, а мордочку любопытствующе-удлиненную.
Как и ее дальняя родственница, крыса шла, вытянув передние лапки и не раскрывая глаз. Звери явно играли в кошки-мышки.
— Но не догнали, нет, не догнали! — про визжала серая крыса и уткнулась Майке в туфлю.
И задергались любопытствующие носики, и затряслись длинные усы.
— Слышу-слышу! — ощупывая, закричала крыса.
