Бесстрашные дети России, герои войны 1812 года: генералы Волконский, Орлов, Фонвизин, командиры полков и рот Артамон Муравьев, Повало-Швайковский, Давыдов, Юшиевский, Батеньков и много — много других — не там, на свободе, а здесь.
Повисла петля над всеми. Близок час расправы.
Терзает себя Булатов: это он, Булатов, за все в ответе. Из-за него, по его вине на смерть и муки пойдут товарищи.
Снятся ему кошмары. Приходит к нему Рылеев, приходят Каховский, Лунин, Якушкин, братья Бестужевы, Пестель, Сергей Муравьев — Апостол. Обступают они Булатова, на бывшего друга с укором смотрят.
— Простите! — кричит Булатов.
Молча стоят друзья.
Проснется Булатов, едва успокоится — на смену кошмару новый идет кошмар. В тюремной, до боли в глазах темноте, в тюремной, до боли в ушах тишине вдруг явственно слышит Булатов:
— Предатель.
— Предатель.
— Предатель.
Не вынес Булатов душевных мук. Покончил с собой. Разбил о тюремные стены голову.
Страшное место Алексеевский равелин. Но если совесть твоя в огне — это еще страшнее.
Узникам Алексеевского равелина дважды в неделю разрешались короткие прогулки по тюремному двору. Двор маленький. Шаг вперед, шаг назад — вот и вся прогулка.
Во время одной из таких прогулок декабриста генерала Михаила Александровича Фонвизина кто-то окликнул:
— Здравия желаю, ваше превосходительство!
Фонвизин поднял глаза:
— Петров?!
— Так точно, ваше превосходительство!
— Откуда же ты, Петров?
Объяснил солдат, что несет караул в Петропавловской крепости.
— Да я не один, — добавил. — Здесь и Мышкин, и Дугин, и унтер-офицер Измайлов. Может, помните, ваше превосходительство?
— Как же, помню, помню. Орлы! — ответил Фонвизин.
Оказывается, охрану Петропавловской крепости в этот день несли солдаты, которыми генерал когда-то командовал.
Солдаты очень любили своего командира. Фонвизин был одним из немногих, кто отменил у себя в полку телесные наказания.
Посмотрел Петров на генерала:
— Михаил Александрович, ваше превосходительство, значит, и вы тут? Вот оно как. — Потом перешел на шепот: — Мало вас было. Э-эх! — Петров замолчал. Затем неожиданно: — Одна минута, ваше превосходительство, — и куда-то исчез.
Вскоре солдат вернулся. Но не один. С ним еще двое — Дугин и унтер-офицер Измайлов.
— Здравия желаем, ваше превосходительство, — поприветствовали солдаты своего бывшего командира. Затем Измайлов тихо сказал:
— Бегите, Михаил Александрович. Караулы у крепости наши.
Фонвизин смутился.
— Бегите, — зачастил Измайлов, — не мешкая бегите, ваше превосходительство. В другой раз такого не будет. Караулы что ни день меняются.
