Барт, которому поручили показать ей дом Гринафа, изо всех сил старался отбить у нее охоту жить там.
— Дому больше шестидесяти лет, — говорил он, умело ведя машину по колдобинам дороги, — старик Сперджен построил его сам, возможно, дом скоро развалится.
— Я ищу тишину и покой, а не роскошь.
— Там нет ни электричества, ни телефона.
На какое-то мгновение ему показалось, что наследница испугалась. Но она сказала невозмутимо:
— Электричество можно провести.
— Нет, мэм. Провода будут пересекать землю Монумента, а это запрещено.
После небольшой паузы она пожала плечами:
— Дядя Сперджен жил ведь здесь.
— Надеюсь, в доме не обосновались крысы, — с сарказмом заметил Барт.
Она искоса посмотрела на него, и Барт решил изменить тактику.
— Зима на носу, а там нет центрального отопления. У нас бывает очень холодно.
На сей раз она посмотрела на него с нескрываемым недоверием. В солнечный денек начала ноября на свежем бодрящем воздухе его заявление, видимо, прозвучало для нее странно.
— Но ведь здесь же пустыня, — возразила она.
— Да, мэм. Но это высокогорная пустыня, у нас бывают большие перепады температур, даже иногда снег. Место Гринафа находится на высоте в триста шестьдесят футов над уровнем моря.
К глубокому разочарованию Барта, Стоун Хаус с его чудной планировкой выглядел невероятно чарующе и приветливо. Над западными холмами, как бредущие белые овечки, по небу плыли маленькие облака; на юге спокойно простиралась широкая долина. Казалось, можно вглядываться в безграничные просторы пустыни вечно.
Несмотря на возраст и тяжелый характер, Сперджен Гринаф, как и многие закоренелые холостяки, вел свое домашнее хозяйство очень аккуратно. Стоун Хаус остался крепким, его не повредили ни термиты, ни пустынные крысы. Внутри были четыре аккуратные комнаты, и даже белые стены были чисты. Толстый слой пыли лежал на удобной мебели, но не было ничего похожего на въедливую сальную грязь от коррозийного смога Лос-Анджелеса.
Кристина была очарована. Она осмотрела кухню с керосиновой плитой и старомодным деревянным холодильником; спальню и старинную ванную комнату с душем и вырезанной из камня ванной; гостиную и выходящую из нее длинную узкую комнату с многочисленными окнами на северную сторону, которая, как она решила, будет отличным местом для ее студии.
Барт стоял рядом и сурово молчал. Но про себя он думал, что зима с перевозкой дров и керосина, возможно, необходимостью размораживать замерзшую воду, длинные холодные вечера без телевизора и общества соседей сделают свое дело, и ее энтузиазм, наверняка, скоро угаснет. Несколько месяцев такой жизни — и она будет рада продать дом и уехать к городским удобствам и комфорту. К тому же новая хозяйка выглядела изможденной и не очень сильной, и он, чувствуя моральный долг, должен будет время от времени навещать ее.
