— Как я понимаю, это должно остаться между нами?
— Да, ты правильно понял. Во всяком случае, пока. Я оставляю за собой право все отменить, если ты потерпишь неудачу или если я почувствую, что Сёкс пытается манипулировать тобой. А если кто-то и сообщит об этом Сахару, это буду я. Запомни хорошенько. И даже не пытайся обойти меня.
— Вы переоцениваете Натана, господин Лапорт-Доб. Он не крепче остальных. Достаточно лишь надавить в нужном месте. К тому же вы недооцениваете меня. У меня, в отличие от вас, есть как минимум один козырь.
— Какой?
— Я единственный, кто знаком с Сёксом уже больше года. Признайте, это преимущество пригодится вам в тот день, когда Сахар потребует от вас отчет.
— Возможно, Лоик, возможно.
Директор улыбается, снова устроившись за письменным столом. Он контролирует ситуацию.
— До свидания, Лоик. Я отдам соответствующие распоряжения. На какое время ты хотел бы назначить посещения?
— Утром, перед завтраком.
— Почему?
— У меня есть идея на этот счет.
— Договорились.
Лоик подходит к двери, на мгновение останавливается и оборачивается к директору.
— Последний вопрос. Что с девушкой? С Камиллой.
Старик улыбается.
— Ею по очереди занимаются два моих человека. Не знаю, как еще мы могли бы ее использовать. Сахар по-прежнему не хочет, чтобы я ее трогал. Я имею в виду, с научной целью.
— Он прав.
— Почему?
— Не забывайте, она — хорошее средство давления на Сёкса. Мертвая или просто покалеченная она станет для нас совершенно бесполезной.
Лапорт-Доб ухмыляется.
— Вы не пожалеете.
— Я никогда ни о чем не жалею. Ты в этом деле можешь только проиграть, а я — только выиграть. При любом раскладе. Между нами пропасть, Лоик. Такая огромная, что у тебя не хватает ума правильно оценить ее глубину. Можешь идти.
ПРИВА,
18 ноября 2007
Натану снится тот же кошмар. Каждый раз появляются новые детали. Происходят незначительные изменения. Но фабула сна и его конец всегда одни и те же. Он висит в воздухе, а под ним — море мочи, которое стремится выкачать из него энергию и наводнить его внутренности паразитами через пенис. Иногда жидкость кипит, в других случаях — тверда и холодна, как металл. Паразитами оказываются то липкие гусеницы, то полупрозрачные черви, то суетливые паукообразные. Видения становятся все короче, но с каждым разом очертания насекомых вырисовываются отчетливее.
Только однажды их заменили маленькие белые мыши с красными глазами. У Натана возникло ощущение, что он может узнать точное количество грызунов, которыми кишит поверхность жидкости. Он четко осознавал, что мышей можно сосчитать.
