Похоже, он пребывал в хорошем настроении. Крупный слюнявый рот распирала улыбка, узенькие глазки сияли. Как и положено владельцу поместья, он носил нарядный и теплый меховой воротник. В одной руке у него была трубка, а в другой — какая-то бумага. Это новое увлечение, табак, оказалось ему по душе.
Для начала он хитро подмигнул своей падчерице:
— Ну что, немного оправилась от грез, моя птичка?
Магда упрямо поджала губы.
— А ну отвечай, ты, идиотка! — прогремел сэр Адам, и лицо его внезапно исказилось такой злобой, что больная невольно съежилась под одеялом.
— Ах, Адам, Адам! — горестно всхлипнула она. — Не будь же так жесток с Магдой. Мне совсем плохо. Я знаю, мне уже не жить…
— Вздор! — прорычал он.
Магда сделала шаг вперед.
— Я действительно очень беспокоюсь за свою мать, сэр.
Он смерил ее взглядом.
— А ну закрой свой рот! — рявкнул он. — Может, прикажете мне только и делать, что с утра до вечера пускать деньги на ветер, а? Ну, конечно, доктора ей подавай, когда схватками еще и не пахнет. Что за расточительность такая!
Магда, хоть и боялась этого страшного человека, все же захотела помочь своей бедной матери. Она сказала:
— Если ваша жена умрет, не дождавшись начала схваток, то смерть ее будет на вашей совести!
Повисла гнетущая тишина. Мало кто решился бы обратиться к хозяину Уайлдмарша в таком тоне.
У Магды взволнованно забегали глаза.
Куда же ей теперь деваться? На улице такой холод!
И вдруг со стороны кровати раздался душераздирающий крик. Они увидели, как Джейн села и уперлась кулаками в живот. Все — Магда, ее отчим и Тамми — невольно бросились к леди Конгрейл. Увидев, как сморщилось от боли лицо госпожи, Тамми принялась причитать:
— О Господи, помоги нам, она умирает!
Даже сэр Адам решил, что на этот раз зашел слишком далеко. Сжав запястье жены, он крикнул Тамми:
— А ну быстро за доктором Крэбтри! Пусть кто-нибудь из конюшни живо седлает лошадь — и в деревню!
Наконец прибыл доктор. Магде и Тамми пришлось помогать старику, так как эти роды были еще сложнее, чем все предыдущие. Доктор Крэбтри потом сказал, что в жизни не видел, чтобы так долго и трудно разрешались от бремени.
Можно себе представить, как ужасно было для юной девушки видеть эту оборотную сторону любви. Какая уж тут романтика! «Бедные женщины», — думала она.
Магда почти не покидала материнской спальни и только для того, чтобы накормить и уложить спать младших братьев. Она проследила, чтобы они выпили молоко и съели овсяную кашу. Что происходит с их матерью, они не знали, да и не хотели знать.
