— Ничего себе… — только и нашелся Губин. — Какому болвану в голову пришло?
— Вот и я говорю. — Старик сглотнул, полез в карман, вынул трубочку с нитроглицерином и начал сосредоточенно вытряхивать горошинку себе на ладонь. — Полная антихудожественность и кощунство. Памятник-то ведь — кому?! — и замолчал.
— Вам нехорошо? — обеспокоенно спросил Губин, сразу пожалев, что встрял в этот разговор.
— Да. Мне нехорошо. Вы правы. — Старик медленно положил горошинку в рот и спрятал трубочку. — Но не в том смысле, что пора бежать за «скорой». Просто — вообще. И давно. А в частности, вот из-за этой красоты. И других, ей подобных. Установить фигуру основателя рабочего государства на этот монархический шкаф! Ладно, сделали глупость в двадцатые годы, тогда и не то еще вытворяли… Так ведь с тех пор, слава Богу, больше полувека прошло. И хоть бы что! Стоит! Экскурсоводша, так та, по-моему, даже гордится.
— Да… вкус. А сегодня, вы думаете, лучше? Видали, у нас в Ленинграде, памятник Победы? Фигуры… — осторожно начал Губин. Кто его знает, на что еще может разозлиться этот старикан? Нет, видел его Губин, видел! Только когда? Где?
— Сегодняшняя красота?.. — медленно выговорил старик и задумался. — А черт ее знает… Моя вон дочка таких мурлов малюет, страх глядеть, а их на выставки берут, даже за рубеж возили… Впрочем, за рубежом-то как раз это и любят… Да. Наворотили, конечно. — Он опять смотрел на памятник. — Но только и мы, те, что позднее пришли, тоже в долгу не остались. Я, знаете, уж и не рад, что поплыл на этом пароходе, — то лес загубленный, верхушки черные из воды торчат, то целые города затоплены. Читал про все это, конечно, а только читать — одно, а самому видеть…
— А церкви? — подхватил Губин. — Сколько разрушенных, обезглавленных.
— Церкви — ладно. — Старик махнул рукой. — Это уж сейчас модно стало — церкви, иконы. Моя дочка — тоже… А города? Деревень сколько под воду загнали? Это ведь наше дело, я в том смысле, что моего поколения… Наработали, ничего не скажешь. Но и вы, молодые, не лучше. Вы, если на то пошло, даже хуже! Вы же ни в черта, ни в Бога… Эх-ма… Я вон, старый дурак, воображал: пользу приношу, из кожи лез. Такой уж спец — ого-го! Умри завтра — и вся отрасль станет. Ничего! Дали коленом под зад, и полетел как миленький.
— Вы Ярославцев? — сорвалось у Губина. Уж больно был этот старик похож на замминистра смежной отрасли. Губин видел его раза три на конференциях, толковые делал доклады. А года два назад неожиданно с треском вылетел на пенсию… Сколько же ему лет?
