— Как это может быть, тесерарий? — удивился префект, лениво отмахиваясь от приветствия. — Кто такой, не говорит, но имя сообщает!
Подойдя ближе, офицер пояснил:
— Говорит, что Мастер Фе — не его отец.
Господин префект проговорил с усмешкой:
— В этом нет ничего удивительного, он немногим родной отец в той семье. Хотя постойте! — спохватился префект. — Их мальчишку звали по-другому, и он вроде уже умер. А этого, говорите, зовут Филь? Сколько ему лет?
— Лет десять-двенадцать, — ответил офицер. — Мальчишка довольно крепкий на вид.
Г-н префект задумался.
— Насколько я слышал, после смерти Флавионы в Хальмстем назначен Флав, то есть семья Фе должна была убраться оттуда… А значит, этот малый совсем недавно еще был там. Тесерарий, я знаю человека, которого это заинтересует и он будет вам благодарен за эту поимку. Я заберу у вас мальчишку!
Он поспешил назад к решетке.
— На кого мне следует его записать? — спросил офицер.
— На Клемента, личного секретаря императора, — раздался ответ префекта, исчезающего в темноте.
Офицер, казалось, удивился, но ничего не сказал. Сделав знак стражникам отпереть клетку, он махнул Филю выбираться из неё. Мальчик неловко спрыгнул на мостовую. Не поверив себе, он переступил с ноги на ногу — мостовая не холодила ступни, как должна была. Офицер выгнал из клетки остальных и, построив их, дал знак стражникам вести их к решетке. Филя он отстранил в сторону, и тут позади них послышался цокот копыт.
— Эй, как там тебя, Филь! — раздался из темноты властный голос.
Мальчик обернулся: тот, кто недавно стоял с лампой у решетки, уже сидел верхом на здоровом скакуне, недобро косящим по сторонам.
— Забирайся, поедешь со мной!
Попроси он забраться по вантам в смотровую корзину, Филь бы не смутился. Но на коня… Еще малышом он уяснил, что лошадь опасна со всех сторон и неудобна посередине. Надеясь избежать поездки, он вежливо ответил, воспользовавшись одним из оборотов Лентолы:
— Весьма сожалею, сударь, но я не знаю как.
— Весьма сожалею, малыш, но у меня нет времени тебя учить, — был ему ответ, и Филь почувствовал, как его поднимают за шиворот над землей.
Префект опустил его, полузадушенного, перед собой в седло, потом развернул и пришпорил коня. Они выехали через ворота, в которые пять минут назад въехала телега, и понеслись по ночному городу. Филь думал, что, оказавшись на улицах, префект сбавит ход, но он продолжал нестись бешеным аллюром, мало беспокоясь о том, что его лошадь едва вписывается в повороты.
