По словам Ганелоны, это был разносторонне талантливый человек, великолепный художник и ученый-энциклопедист. Правда, наука на Изумрудной какая-то странная— алхимия, да и только. Точных сведений у нас нет, а принцесса дома ничему толком не училась и мало что знает… Так вот, Летур поступил в институт и стал изучать генетику. Когда мы уже потом поинтересовались, нам рассказали, что в голове у него была каша, подготовки — никакой, наивность во многих вещах чудовищная, однако это был, бесспорно, очень, очень одаренный человек…
Мы не знаем, что с ним произошло, — может быть, просто несчастный случай. Он купался в море, — это случилось недавно в Гурзуфе, — уплыл и не вернулся. Браслет связи оставил на берегу — он всегда так делал, сколько ему ни говорили, — очевидно, считал, что вода испортит механизм. О Летуре вспомнили только на следующий день, однако сразу искать не стали — мало ли куда мог отправиться человек! Но потом ребятишки нашли в камнях одежду. Через час тело обнаружили. Он пробыл в воде почти сутки. И представьте — врачи так и не смогли сказать, отчего он умер. Подозревают, что это был паралич сердца. Словом, самая естественная причина, но… Но только трое из тех, кто недавно прибыл с Изумрудной, в тот день тоже были в Гурзуфе!..
— Поверьте, Алексей, — закончил Фаркаш, — мы проверили все, что только могли. Люди не умирают просто так, без причины, но причин нет. Есть только смутные подозрения. Эти трое Летура не убивали. Нам удалось проследить весь их путь, и мы убедились, что они нигде не вступали с ним в контакт. А за час до того, как Летур пошел купаться, эта тройка уже сидела на веранде над морем. Они пили вино, ели шашлыки и играли в эту допотопную игру… да, преферанс, на щелчки по носу. И просидели там несколько часов, никуда не отлучаясь, — игра эта затяжная.
— А где они сейчас? — спросил я.
— Уехали. Вернулись на Изумрудную. У нас не было никаких оснований их задерживать.
— Скажите, а среди тех, кто прибыл с Изумрудной, не было детей?
— Детей? — изумился Фаркаш. — А в чем дело?
Я рассказал ему историю с вишневой косточкой.
— Это был мальчишка? Вы уверены?
— Я разговаривал с ним вот так же, как сейчас с вами.
— Я проверю еще раз, но, насколько мне известно, к нам прибыли только взрослые.
Тут мне в голову пришла одна мысль, и я спросил Фаркаша, нет ли у него фотографий тех, с Изумрудной.
— Конечно, есть, — ответил комиссар. — Разрешения на ВП-перелеты выдаются только именные, с фотографией.
