* * *
Увидев Миро и Земфиру, охранник Рыч сильно удивился. Сумасшедшие ромалэ в таборе у Бейбута. Ходят сюда и отсюда с регулярностью электрички. И с такой же примерно скоростью. Но в дом пустил. Черт его знает, может, они уже опять сваты. Или не «уже», а «еще». Или не «опять», а «заново»… Пусть идут! Много беды от них не будет.
Миро рвался к Баро. Но мудрая Земфира не пустила: Миро — сын Бейбута, а с Бейбутом Зарецкий поругался, так что нечего Миро в его кабинете делать. У него в этом деле другая роль. Пусть сидит в прихожей, ждет своей очереди.
Но и ее саму Баро встретил не очень приветливо, даже с кресла не встал:
— Чего тебе?
— Я пришла к тебе с просьбой, Баро.
— С какой еще просьбой? Вы за Бейбутом, как за каменной стеной! Вот к нему и иди!
— Хорошо, я сейчас уйду. И когда все закончится, скажу Рубине: «Рубина, ты ничего не значишь для отца Кармелиты. Он даже не захотел тебе помочь».
Земфира круто, как в танце, развернулась и пошла к двери. Зарецкий вскочил с кресла.
— Стой, Земфира! Что с Рубиной?
— Арестовали ее.
— А что ж ты сразу не сказала?
— А ты мне дал сказать? Бейбут был в милиции. Но у него ничего не получилось. Рубину обвинили в воровстве.
— Да какая ж она воровка! Уважаемая женщина. У нее, конечно, есть недостатки, но…
— Что сейчас говорить! Помоги Рубине.
— А почему Бейбут сам не пришел?
— Некогда ему сейчас.
— Ну конечно, он занят, у него нет времени! А у меня его много?! Ладно, что с него взять. Только языком трепать умеет… Поехали к следователю. Я поговорю ним.
— Баро, я знала, что ты нам поможешь!
Такое знание было приятно Зарецкому. Поэтому он сказал с напускной строгостью:
— Только вот не надо этого. Еще неизвестно, что из моих стараний выйдет. Но я постараюсь помочь.
А тем временем Миро свою роль тоже сыграл, когда Кармелита вышла в прихожую.
— Ой, Миро?! Ты? А я боялась… в смысле, я думала, что табор уже ушел…
— Как видишь, мы еще здесь.
— Ты пришел проститься со мной?
— Нет… мы пока никуда не едем.
— Правда?! — спросила Кармелита с радостью, и про себя отметила эту радость — ей не хочется, чтобы Миро уезжал.
— Ты этому рада? Ты не хотела, чтобы я ушел вместе с табором?
— Мне было бы обидно, если бы нам пришлось проститься… навсегда.
«Боже мой! Что же я говорю. А как же Максим? Но ведь я же не вру. Я же действительно не хочу, чтобы он уехал и я его никогда не увидела. А ничего больше этого я не сказала…»
Но Миро, чтобы почувствовать себя счастливым, было достаточно и сказанного.
