— Да.
— Тогда терпи. Юридическая красота требует жертв!
* * *
— Отличненько… — подвела итоги Света. — Значит, подружка, у тебя кроме жениха Миро есть еще и второй. Так?
— Так…
— Кто же это?
— Это тот, помнишь, которому я на набережной гадала.
— Помню. Ну, такой, ничего… Он очень даже ничего…
— Светка, помоги мне! Не знаю, что мне делать.
— Не знаешь, кого из них выбрать? Сейчас поможем.
— Нет, Света. Не в этом дело. Просто он меня сейчас на набережной ждет…
— Кто, Миро что ли?
— Нет, этот, другой.
— Так поехали. Две секунды — и мы там.
— Нет, я не могу. Я с Миро поругалась. И уехала из их табора. А там цыганки гадают… Нельзя, чтобы они нас увидели…
— Ну ты даешь! Просто тайны Управского двора! Ладно, помогу я тебе. Значит так, садимся в мою машину, едем туда. Ты ждешь в машине. А я привожу его тебе. Тепленького, разогретого.
— Нет-нет, спасибо, разогревать его не надо.
— Не боись, подруга. На фиг он мне сдался! Сама разогреешь. Ну что, вперед?
— Вперед.
* * *
И это называется карьерист! Прав, прав был Палыч, из-за цыганки вся жизнь наперекосяк пойдет. Астахов ему руководство доверил, а он смылся на набережную, искать Кармелиту-гадалку. Ужас! Но самое ужасное заключалось в том, что Максиму было совершенно не стыдно — влюбленные сраму не имут.
Вот и набережная, вот и цыганки. Только Кармелиты среди них не было. Странно, почему. Она же обещала. Максим, как зомбированный, ходил по набережной, от одной кучки людей до другой. В каждой цыганке ему виделась Кармелита. И каждый раз он ошибался.
Может, спросить, где она? А вдруг заболела? Вот только у кого? Выбрал девушку посимпатичнее, подошел, прокашлялся, спросил:
— Извини, а ты не знаешь, где цыганка, которая вчера мне гадала? Тут толпа такая большая была…
— Кармелита? А зачем она тебе? — удивилась Люцита.
— Мы договорились встретиться.
— Эх, жаль мне тебя, парень! Она просто посмеялась над тобой! — сымпровизировала цыганка.
— А тебе-то это откуда известно?
— Да я сама слышала, как она перед всем табором хвалилась, как ловко тебя облапошила! — Люциту несло. — И вообще, она сказала, что ты ей неинтересен. Она тебя мне отдала…
— Как отдала?
— Очень просто! У нас, цыганок, так принято. Забирай, говорит, и делай с ним все, что хочешь. А я хочу!
Максим ушел, почти убежал с набережной. А Люцита еще долго кричала ему вслед:
— Куда же ты, драгоценный мой? Куда? Мне тебя подарили!
И долго смеялась. Эти гаджо такие глупые — верят в любую ерунду, которую им скажешь о жизни цыган.
