Третья прошла совсем быстро и незаметно.
— Выкрал. За ним погнались, догнали. Очень сильно били. Парень отбивался, как мог, и случайно, отмахиваясь, убил брата своей любимой. Тут милиция объявилась… После этого жизнь вся его поломана оказалась. А любовь не состоялась… Сгинул тот табор, исчез.
Помолчали, как приличествует случаю.
Максим, проявляя юношеский оптимизм, заговорил первый:
— Нет, Палыч, это случай нетипичный.
А Палыч ответил, тоже с оптимизмом, только старческим:
— Конечно, нетипичный. Парень ведь жив остался…
Утро у Максима получилось тяжелым. Не помнил, как в гостиницу добрался, не помнил, как заснул.
Зато как проснулся… Ох и тяжело же. А тут еще и шеф позвонил с утра пораньше. Сказал на работу приехать, не задерживаясь. С чего бы это?
Астахов вообще всех поднял на уши. Прежде всего, Тамару расспросил, как так вышло, что вокруг барсетки столько всего накручено, а он не в курсе. Она отвертелась: знать ничего не знаю. Что было — все рассказала.
И Тамара встревожилась. Зря она визитку сожгла, поторопилась. Только в семье все налаживаться начало. А теперь из-за этого цыганского барона опять в тартарары полететь может.
Утром подстерегла Максима у входа в офис:
— Макс. Мне с тобой поговорить нужно.
— О чем?
— Пошли в мой кабинет. Там скажу.
В кабинете была сама любезность, сварила Максиму лучший кофе. Подала с французским коньяком и швейцарскими конфетами.
— Максим, знаешь, я так хотела, чтобы Антон с отцом помирился… Поэтому сказала всем, что это он барсетку нашел, а не ты. Это ведь не страшно.
«Да нет, — подумал Максим. — Не страшно. Маленькая ложь — во благо». А вслух сказал:
— Да какая разница, кто принес? Главное, что вернули!
— Вот, — обрадовалась Тамара. — И я так считаю. Но на всякий случай прошу: не выдавай Антона. Он не хотел… Это я заставила его соврать…
— Не вопрос.
Еще выпили коньячного кофейку, даже шутя чокнулись чашками.
Напоследок, пробросом, Тамара сказала:
— Да, и вот еще… Если барсетку не ты забрал, то получается, что и Зарецкий ничего тебе не говорил, чтоб Астахов перезвонил ему. Ведь так?
Максим с похмелья не сразу понял. А когда понял, кивнул головой. Про себя же подумал: «Вот тебе и маленькая ложь. Не успел глазом моргнуть, как по уши заврался…»
Только поздно уже. Ничего не поделаешь. Сказано — не вернешь.
— Хорошо, — медленно проговорил Максим. — Только на самом деле, напоминаю, цыган этот, Зарецкий, сказал: если Астахов с ним не встретится, беда будет. Так что вы уж там как-то что-то сделайте.
