— А как я рада, моя хорошая. Сколько тебя не видела… Я ведь все время про тебя думаю. Все время.
— Знаешь что, давай переезжай к нам. И тебе, и мне веселей будет.
— Я бы рада, да твой отец не позволит. Не любит он меня.
— Да я заметила.
— Конечно. Кто ж это не заметит, — грустно улыбнулась Рубина.
— Но почему?
— Да есть на то причины… — вздохнула цыганка. — Кто много прожил, у того на душе много чего…
— А ты расскажи, бабушка. Тебе легче станет!
Рубина задумалась: «А может, и вправду рассказать?» Но тут же от этой мысли и отказалась. Нет, не нужно внучке знать такое. По крайней мере, пока.
— Может, и расскажу. Потом. Кто знает, как судьба повернется, какой стороной жизнь вывернется…
А в кабинете барона Бейбут разговор и так, и сяк выкручивал, только бы беседа на Миро не вырулила. Да только надолго его не хватило. Отсмеявшись после какой-то Земфириной шутки, Баро хлопнул себя полбу:
— Бейбут, ведь сейчас твой Миро в таборе за старшего?
— Да. Миро сидит, как ты велел, ждет решения старших, — с ходу соврал Бейбут и тут же пожалел о сказанном.
— Вот и хорошо! Не будем его заставлять долго ждать! Едем в табор прямо сейчас!
Бейбуту только и оставалось, что криво улыбнуться:
— Как скажешь, Баро.
— А так скажу! Эй, зовите Кармелиту с бабкой ейной. А ты, Рыч, на хозяйстве остаешься. За старшего…
Табор у Бейбута маленький, а радость большая — барон приехал! Кому вино, кому водка, а кому и чай, на костре кипяченный. И гитара, и песни, и танцы. Медвежонка из клетки выпустили, уж он так со всеми танцевал, так барону хотел понравиться… Все до колик смеялись.
Баро как-то даже и не заметил, что Миро среди встречавших нету.
И лишь одна пара глаз горела не радостью встречи, а ненавистью. Люцита впервые увидела свою соперницу.
* * *
Максим блуждал по Цыганской слободе. И думал о том, что никак со своими думами разобраться не может. Вот, например, зачем он сейчас забрался сюда, в Зубчановку? Чего ищет в доме барона? Барсетку? Чтоб друга выручить?
Ага, как же!
Об одном он только думал. На одно надеялся. Найти где-нибудь, увидеть, хоть краешком глаза, цыганку-тростиночку, что пела в ресторане. И в какие бы ворота ни стучался, ждал, что она сейчас откроет… А он будет стоять и смотреть на нее. Вот оно — счастье!..
Но на деле все получилось совершенно иначе. Зубчановские все, как один, сказали — иди к барону Зарецкому, дом которого издалека виден…
Ворота открыл тот самый цыган-охранник, с которым они дрались в ресторане:
