Пиво пошло хорошо. А семгочка — еще лучше. Жизнь начала налаживаться. Появилась полная уверенность в том, что процесс поиска барсетки идет в правильном направлении.
Если б еще Максим не нудил!
— Антон, да погоди ты со второй кружкой. Нужно у администратора спросить.
— Не знаю, как ты, а лично я еще не готов к беседе к ним.
— Антон, Антон, у тебя всегда так: то еще не готов. То уже слишком готов…
Нет, положительно — Максим сегодня расшутился.
Хотя в чем-то он прав — пора браться за дело. Где этот командор администратор?
— Эй, мсье командор! Партайгеноссе командир!
Спустя несколько секунд подошел администратор:
— Добрый день.
— Привет! Друг, скажи, пожалуйста, здесь вчера барсетку не находили?
— После вчерашней драки?
— Тут в героической битве барсетка потерялась. Ты случайно ее не видел?
— Случайно видел.
— Прекрасно. И где она? — Администратор не стал отвечать с ходу; для поддержания ритма беседы Антон положил ему в карман купюру.
— Ее цыгане унесли.
— Да?! И где их можно найти? Или по всей России, ай-нэ-нэ, кочевать придется?
— Не знаю. Я вообще-то не из их табора. Езжайте в Цыганскую слободу и там спрашивайте.
Тут уж Антон задумался. Он смутно предполагал, что вести переговоры с зубчановскими будет трудней, чем с командором администратором.
Заполняя паузу, в беседу вступил Максим:
— Думаете, вернут?
— Молодой человек, я и вам объясняю, если вы не заметили. Я не из табора, я из ресторана «Волга». Попытайте счастья. Если повезет — вернут.
— Спасибо.
— Удачи вам, ребята.
Максим посмотрел на Антона. За недолгий срок отсутствия в беседе тот уже и вторую кружку прикончил.
— Все, кончай пить. Поехали к цыганам.
— Эх, брателло! Эту фразу нужно говорить поэнергичней, — сказал Антон и сам без особого энтузиазма, вдруг лицо его просветлело. — Заодно цыганочку там найдем. Едем! Она за мной уже соскучилась. Ух, я ее…
И опять Максиму захотелось дать другу по морде. Что ж за дружба такая…
— Так, Антон… Давай я один поеду. Ты ж устал, небось. И ребра, поди, болят. Давай домой, а? А я уже один справлюсь.
— Не учи меня жить! Ну конечно… Я самое трудное сделал — все разузнал, а ты всю славу себе… Ладно, для друга не жалко.
* * *
Миро проснулся совсем рано. Точнее, сон перешел в то странное состояние, когда вроде бы и спишь, но все уже слышишь, чувствуешь. А вставать не хочется. Потом пришла мысль, что на сердце как-то удивительно легко и свободно, а вчера было плохо. Но тут же, разом, все воспоминания и обрушились: Баро, невеста, всадница, Люцита, Бейбут… Опять стало плохо.
