Двадцать седьмого декабря Роланд Чартер снова приехал в Чанктонбридж и встретился с ней в той же гостинице. На этот раз Жонкиль не была так робка, но ее состояние было близко к истерике.
— Я не могу жить в Риверс Корте без тебя, Роланд, не видя тебя, — сказала она, — мне невыносима мысль, что ты можешь уехать, вернуться в Африку.
И тут он понял, что не брал в расчет ее чувства. Понял, какую ужасную боль он причинил ей, насколько смутил ее покой, нарушил всю ее жизнь. Однако не мог не ликовать, увидев в ее глазах, почувствовав в ее словах признаки капитуляции.
— Моя дорогая, — сказал он. — Я не поеду в Африку, если ты дашь ответ, который я жду.
— Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж — немедленно?
— Да.
Она тяжело вздохнула, спрятав лицо на его груди; сердце ее бешено колотилось. Бабушка стала что-то подозревать, разглядела круги у нее под глазами. Сегодня утром она решительно объявила, что написала в Висбаден и спросила мистера Риверса, не хочет ли тот, чтобы его приемная дочь приехала к нему.
— Отец может в любую минуту вызвать меня в Висбаден телеграммой. Что мне тогда делать?
— Не дрожи так, детка. Доверься мне, — сказал он. — Приезжай в Лондон. Найди какой-нибудь предлог, чтобы выбраться. Скажи, допустим, что тебе надо повидаться с миссис Оукли. А я все улажу: кольцо, регистрация. Не волнуйся.
Она задрожала еще сильнее и посмотрела на него.
— Я должна это сделать? Смогу ли я?
— Если ты в самом деле любишь меня, дорогая.
— Я так люблю тебя, я не могу расстаться с тобой... Роланд, наверно, это ужасно, но я сделаю так... Я приеду. И с этим нельзя затягивать, так как отец может прислать за мной.
Он прижал ее к себе.
— Ты прелесть, ты абсолютная прелесть, ты молодец, смелый ребенок, Жонкиль. Я буду любить тебя всегда, я клянусь тебе.
Он верил тому, что говорил. Он любил ее. В этот момент он не почувствовал низменного триумфа победителя, не думал о своей мести. Ему просто нужна была Жонкиль, и она была его, его навсегда!
Он прижался своей гладкой загорелой щекой к ее нежной щеке.
— Бог свидетель, ты никогда не пожалеешь об этом, моя дорогая детка, — произнес он с чувством.
— Никогда, — повторила она смело.
Их губы встретились. Именно в это мгновение Роланд Чартер по-настоящему влюбился в Жонкиль.
Тридцатого декабря Жонкиль и Роланд поженились.
В то утро, когда она стояла рядом с Роландом в пыльной регистратуре, залитой ослепительным электрическим светом, потому что на улице было совершенно темно и стоял густой туман, она испытывала чувство необыкновенного счастья, граничащее с экстазом. Голубые глаза Роланда, устремленные на нее с улыбкой, действовали успокаивающе; его рука очень крепко держала ее руку. И вот простое золотое кольцо уже на ее пальце, и она услышала, как чиновник, регистрирующий их, поздравил ее.
