Чтобы он нацепил на лицо маску оптимизма, лицемерно изображал спокойствие, которого на самом деле не чувствует?
Черт знает что такое. Он не просил принимать столь активное участие в его делах. Разве можно требовать от него, чтобы он изображал то, чего на самом деле не чувствует?
По крайней мере, пока не чувствует…
И снова вежливости Джастина хватило, чтобы сослаться на внезапно ухудшившееся самочувствие. Мол, тошнота и озноб — не просквозило ли в кинотеатре? Гости поспешно подхватились и ушли, предварительно помыв за собой керамические миски, унося мусор в виде пустых бутылок и скомканных бумажных пакетов.
Кирк не унимался.
Как-то днем он заехал к Джастину, держа под мышкой коробку, от которой остро и вкусно пахло.
— Что это? — безразлично уточнил Джастин.
— Пицца. Твоя любимая.
— А какая пицца — моя любимая?..
— Старик, ты даешь. Грибы, ветчина, сыр, оливки. Классика, одним словом! Я ненадолго улизнул с работы. Перекусить. Одному было скучно, и я подумал — может быть, мой старый приятель Джастин составит мне компанию?
— Проходи, — уронил Джастин.
Кирк за считаные минуты смолотил половину огромного круга пиццы. Джастин обгладывал кромку первого куска…
Внезапно Кирк хлопнул себя по лбу:
— Как же я мог забыть!
— О чем ты? — поинтересовался без особого любопытства Джастин.
— Приятель подкинул мне книжонку. Там… — Кирк прокашлялся, — там про то, как можно получать удовольствие от жизни. Я вот проглотил за полночи, меня здорово заинтересовало. Подумал — может, тебе тоже станет интересно? Могли бы потом обсудить.
Воцарилась ледяная тишина.
Ледяная главным образом из-за того, что выражение лица Джастина стало очень уж неприветливым.
— Скажи, — тихо спросил наконец Джастин, — неужели я так осточертел всем вам со своим горем?
Кирк порядком смутился и даже слегка покраснел.
— Что ты! Конечно нет! Просто…
— Разве я названиваю кому-нибудь из вас — хоть кому-нибудь! — среди ночи и ною, и жалуюсь, как мне тяжело?
— Пожалуй, нет…
— Пожалуй?!
— Нет! Не звонишь.
— Тогда отчего бы вам просто не оставить меня в покое?! Я еще могу понять, если бы я донимал вас жалобами…
Не выдержал и Кирк:
— Пожалуйста! Звони! Пиши! Приходи! Донимай, как ты выражаешься, жалобами! Может, все-таки не стоит изображать из себя железного герцога или ледяную статую? Может, стоит показать окружающим, что у тебя тоже есть чувства? Я имею в виду… Если бы ты делился тем, что у тебя на душе, а не давил бы переживания в себе, тебе стало бы легче намного быстрее.
