Шерил повернулась к камину и уставилась на пляшущий огонь.
— Я таким тебя не считаю, но кто-то явно болен.
— Возможно. Поэтому тебе следует уехать домой! Я же просил тебя?!
— Стив, — нерешительно сказала Шер, — а тебе не кажется, что это как-то связано с кануном Дня всех святых?
— Оставь это, пожалуйста. Канун Дня всех святых — всего лишь пикник в горах: костер, мужчины играют на дудках и напиваются. До очередного праздника осталось недолго, и ты сможешь увидеть все собственными глазами. Это нам, ирландцам, полагается верить в древние легенды, а не вам, американцам. Ты слишком много читала, девочка. Смотрела слишком много фильмов.
Это походило на правду. Она не могла отрицать, что эта мысль терзает ее, притом до такой степени, что она видела демонов в людях и искала зло в селении добрых фермеров.
Она повернулась к нему, чувствуя себя совершенно разбитой.
— Стив, неужели ты не понимаешь? Ты не отмоешься, пока не найдут убийцу.
— Шерил, мы говорили об этом уже сто раз. Барт О'Хин, старина Сэм и я прокручивали всю ситуацию. И не находили ответов. — Он усмехнулся. — Разве что древние друиды восстанут из земли, чтобы помочь нам.
— Зачем ты дал мне ключ от коттеджа? Разве не ты велел мне уехать?
— Если ты решишь вдруг остаться, я хочу, чтобы ты находилась поблизости, под моим присмотром.
— Так ты хочешь, чтобы я осталась или уехала?
— Я думаю, что тебе следует уехать, но очень хочу, чтобы ты осталась.
Шерил откинула голову назад и тихо произнесла:
— Ты не любил Марту, не любишь ты и меня.
Уголки его рта приподнялись как бы в мечтательной улыбке.
— Я мог бы по-настоящему полюбить тебя, дорогая.
Ему ничего не стоило, встретив привлекательную женщину, тут же оценить ее и переспать с ней. Проще простого. Шерил ничуть не сомневалась, что большинство из них с готовностью согласились бы на эту связь. Но она сама не желала быть в череде его временных любовниц, хотя и была очень увлечена им.
— Знаешь, я сразу немного влюбился, в первую же ночь, когда увидел тебя. На тебе был какой-то полупрозрачный наряд, волосы развевались как шелковые нити. Я понял, что ты только что из постели, где была счастлива с мужчиной. В моем сердце вспыхнула зависть к этому везунчику. Ты была так свежа и молода! Мне захотелось прикоснуться к тебе. И я сделал это, хоть и знал, что поступаю неправильно. Ты даже этого не заметила, так велико было твое отчаяние, когда ты искала своего мужа. Последние восемь лет я не жил монахом, но думал о тебе часто. И ты, как я вижу, совсем не изменилась. В тебе сохранилась та детская наивность, которая вызывает у мужчины желание защищать и покровительствовать. Но есть и кое-что еще в твоей улыбке, самой манере двигаться. То, что будит в мужчине низменные чувства и бросает в дрожь от желания.
