— Четыре? Четыре тысячи? — Эриенн смотрела на отца, охваченная ужасом. — Вы хотите сказать, что поставили в игре с Кристофером Ситоном две тысячи фунтов, хотя уже были должны столько же?
Эйвери не смог выдержать ее взгляда, он изучал ногти на своих коротких толстых пальцах.
— Ну, это показалось мне хорошей ставкой. Я мог бы расплатиться со своими долгами, если бы у этого негодяя не оказался такой зоркий глаз.
Неожиданный холод пробежал у Эриенн по спине.
— Вы хотите сказать… Вы играли нечестно?
— Ставки были слишком высоки. Ты хоть представляешь себе? Необходимо было что-то предпринять.
Эриенн онемела от шока. Кристофер Ситон был прав! Ее отец играл нечестно! А Фэррелл? Он защищал честь отца, хотя никакой чести там и не было!
Девушка почувствовала приступ тошноты и отвернулась. Она не могла больше смотреть на родителя. Он позволил Фэрреллу бросить Кристоферу вызов, тогда как ему было отлично известно, что одного из дуэлянтов убьют. Конечно! Он рассчитывал, что убит будет Кристофер Ситон. Он бы пошел на убийство, чтобы спастись от постыдных обвинений. Однако тем, кому пришлось заплатить за нечестную игру, оказался Фэррелл. И вот теперь настал ее черед быть использованной так же, как раньше отец использовал ее брата и их мать.
Когда она заговорила, голос Эриенн звучал резко и надтреснуто. Девушка не скрывала своего сарказма:
— Почему бы вам просто не выставить меня на аукцион? Продайте меня в рабство лет на десять. А что, мне будет чуть больше тридцати, когда долг погасят. Раз уж необходимо позаботиться о ваших векселях, какая мне разница — быть замужем или в рабстве?
Эриенн замолчала, ожидая поспешных возражений, однако в комнате воцарилась тишина. Она медленно повернулась и с нарастающим ужасом посмотрела на отца. Тот облокотился на спинку кресла и встретил взгляд дочери с диковатым огоньком в глазах.
— На аукцион, говоришь? — задумчиво спросил он и радостно потер ладонь о ладонь. — На аукцион? Кажется, девочка, тебе в голову пришла хорошая идея.
— Отец! — До Эриенн наконец в полной мере дошло, что она натворила. Не понимая того, она повторила едкую шутку Кристофера, и шутка эта скатилась на нее, как снежная лавина, Эриенн попыталась объясниться:
— Я сказала так в шутку, отец. Разумеется, вы не можете об этом думать всерьез.
Эйвери ее словно и не слышал:
— Это вызовет настоящий переполох. Высшие ставки за умную и пригожую жену.
— Жену? — прошептала Эриенн с болью в голосе.
— За жену, которая умеет считать и писать, можно получить кругленькую сумму, может быть, еще и побольше, чем две тысячи фунтов. А когда все будет сделано, она уже ничего не сможет сказать, если ее будут лапать.
