Все тело у нее болело, и она вдруг почувствовала острый укол в сердце. У него есть другая женщина. Другая, которая родила ему ребенка. Нет, все это ложь, ложь. Клео, вспотев, беспокойно ворочалась на кровати, испытывая мучительные приступы боли. Эстер мягким голоском утешала ее, приводя в порядок комнату и отпуская нелицеприятные замечания в адрес Берты.
Вдруг Клео почувствовала острые спазмы. Боль, пронзив все ее тело, задержалась там, где лежал ее тяжелый, разбухший плод. Она чувствовала, как ребенок толкает ее изнутри. Клео несколько минут лежала тихо, чувствуя, что теперь что-то изменилось в ее судьбе, хотя только сегодня утром она чувствовала себя счастливой и в полной безопасности.
Ей стало совсем плохо. Клео села в кровати и с силой выдохнула:
— Эстер!
Горничная быстро подошла к кровати:
— Слушаю, мадам.
Инстинкт подсказывал Клео, что происходит. Схватив ее за запястье, она сжала его что было сил. Наступали сроки. Она хотела увидеть Ивана, но не знала, где он сейчас находится. Клео знала только одно — он сейчас со своей женой! Он всегда повторял ей: "Когда начнется, Мейзи найдет меня". Ей стало противно от этих слов. Мейзи было куда больше, чем ей, известно о том, где он пропадал. Клео ненавидела Ивана за то, что его не было рядом, когда она нуждалась в нем больше всего.
— Вас беспокоит бебе, мадам? — прошептала Эстер, с широко раскрытыми глазами.
— Да! Позови Мейзи, пусть придет побыстрее.
Старая негритянка снова с трудом взобралась по деревянной лестнице на своих непослушных ногах и сменила Эстер. Клео не понимала ни слова, а лишь чувствовала ее успокаивающий голос, но она доверяла ей, так как чувствовала, что Мейзи знает, что делает. Берта с Эстер стояли у нее за спиной, а она лающим тоном отдавала им распоряжения по-английски.
Берта переводила их для Клео и Эстер.
— Она просит вас, мадам, встать и немножко пройтись по комнате, а мы тем временем поправим постель. Потом я сбегаю за доктором. Мейзи просит вас не волноваться, она сейчас пошлет Эстер с сообщением для мики, и он придет. Она просит вас успокоиться, мадам. Для родов еще не время, и она знает, что делает.
Когда Берта переводила для Мейзи, та, прислушиваясь, согласно кивала головой. "Да, она знает, что делает, — подумала Клео. Она знает, где Иван проводит ночи".
Но новый спазм причинил ей боль, и все ее мысли теперь были обращены к ребенку, который подавал сигналы о своем скором появлении на свет. Ее ребенок не родится на болоте, как она, его мать. Как сложится его жизнь с отцом, который не мог дать ему свое имя и у которого была своя семья, и с матерью, которую называют "дикаркой"?
