Иван не танцевал. Через полчаса к нему подошел Амос, и они вышли из душного зала в прохладную, полную истомы южную ночь.
— Ну, что скажешь? — спросил Амос, когда они неторопливо подходили к дому.
— Редкий бриллиант, — беспечно отозвался Иван.
— Она получила воспитание у монашек. Играет на фортепиано.
— Не намереваешься ли ты создать что-то вроде того, что испанцы называют "касита"[1]?
— Я теперь вполне богат, — ответил Амос смущенно, но с гордостью.
Во время беседы у него перед глазами возник образ Коко, одетой так же элегантно, как и эта юная квартеронка. Он был убежден, что ни одна из красавиц на этом балу и в подметки не годилась этой девушке с болота.
В круговерти встреч с покупателями сахара и молассы[2] на протяжении нескольких дней произошедшее на болоте немного выветрилось из памяти Ивана до той минуты, когда он, проходя возле лавки одного купца, импортирующего предметы роскоши из Парижа, не остановил свой взгляд на выставленных на столике эпохи Людовика XV драгоценных камнях и блестящем золотом браслете.
Он вдруг увидел сильные, нежные руки Коко, обхватившие шест и толкающие пирогу вниз по течению ручья, и ему тут же пришла в голову идея, что вон та золотая вещица была создана только для нее. Это видение было таким ярким, живым, что он тут же вошел в лавку и купил браслет. Затем, чтобы как-то оправдаться перед собой, он купил изящную старинную, покрытую инкрустациями и позолотой музыкальную шкатулку для Лиззи и Нанетт.
Еще неделю спустя, когда Коко привезла к причалу целую пирогу креветок, он уже стоял там. Иван был еще более привлекателен, чем прежде, в своем прекрасном песочного цвета сюртуке и белых брюках. Он разговаривал с торговцем мехами и креветками, но Коко знала, что Иван не отрывал от нее глаз, когда она, подогнав пирогу к причалу, набросила веревку на тумбу. Но он не прерывал своей беседы с месье Вейлем, не подавая виду, что заметил ее приезд. Она молча лопатой выгружала креветки в корзину. Чувствуя глубокую обиду, Коко подняла корзину на плечо и направилась на рынок к стойке торговца.
Иван хотел увидеться с Коко наедине, без посторонних глаз. Он не хотел, чтобы Вейль узнал об их встрече, но, задав ему какой-то случайный вопрос, вдруг заинтересовался той информацией, которую он принудил Вейля ему выложить.
— Я бы и сам пошел на такой эксперимент, — говорил он ему, — если бы у меня был нужный капитал. Я давно знаком с методом сушки морских продуктов, применяемым индейцами племени хума. Недавно здесь побывал один китаец, с которым я встречался в Новом Орлеане. Он покупал креветки и рассказал мне, что его семья сушит их для личного употребления, и утверждал, что китайцы занимались этим на протяжении многих поколений. Это вполне естественный вид сохранения пищи на длительное время.
