Они поскорее отсюда прочь — назад, к людям.
Талахке сидит, ждет. Слушает-послушает — нет никого.
— Како йх не слышно мне? Носом чую, ухом пусто.
Сидела-сидела, ждала-пождала — не утерпела, поднялась-таки, толстая, и вышла наружу.
Взглянула под руку — а нет никого, одни следы саней от чума в кусты уходят.
Тут она руками всплеснула и заревела на весь лес, да еще и в котлы забренчала:
— Ой, сыны ж вы мои, сыночки! Ох, и подьте, сыночки мои, к вашей матери скорей-поскорей.
Сыновья из леса примчались, спрашивают мать:
— Что случилось, чего ты, мать, испугалась, чего опечалилась, что потеряла? Зачем ты истошно, без ума, без памяти Кричишь?
— Как не кричать? Как мне не кричать! Женочка была! В руках женочку держала, женочка жирна, гузка крутая, бока мяконьки, мясцо сладенько! Ай-ай, смачное мясцо убежало, а и как же мне тут не кричать, не плакать!
Ну, сыновья ей говорят:
— Никуда не уйдет твое вкусное мясцо! Тут оно будет!
Талахке села на пол и заплакала, а сыновья вышли да на оленей и давай ту женку догонять.
А им навстречу по дороге уже народ строем идет. Все на лыжах, и луки в руках, на сыновей Талахкиных стрелы направлены.
И открыли стрельбу, криком и шумом напугали сыновей Талахки. Они убежали в глухие леса, а мать свою толстую едва-едва уволокли с собой. Народ все, что было живого — овец, ручных песцов, и собак, и стадо оленей,— все взял под себя. С большим стадом оленей вернулись назад, в погост. Тут все стадо л все добро разделили между собою. Однако женочке выделили половину и отдали сполна.
Раз поздно вечером собрались мальчики и девочки кататься на санках. А катерн не велят им кататься.
— Ребята, довольно вам играть. Луна взошла - пора домой. Вот ужо Тала придет, он вас всех утащит в себе.
Однако ребята не послушались. Пошли кататься при луне. На горке светло, а что за горкой — о том они не думают. А Тала пучеглазый тутккак тут.
Притаился в тени и говорит:
— Катайтесь, катайтесь, детки, а я вам чикум-бакушки устрою.
Вот ребята с горки покатились, Тала выскочил из-за камня и расставил поперек дороги большую кису — мешок из тюленьей кожи с костяными затворками.
Ребята в мешок вкатились и... гапрр... Затворки щелкнули и заперлись. Суму, полную мальчиков и девочек, Тала вскинул на спину и пошел себе домой. Нес, нес и устал. Остановился, повесил мешок на сучок и сказал:
— Усните, детки, а я пойду за три-четыре озерка в пять раз пачканный лесок посидеть и отдохнуть.
И ушел.
